Каждый сезон Самарский театр оперы и балета предлагает балетным гурманам изысканное хореографическое меню: то приготовит по старинным рецептам полнометражного «Дон Кихота» без обидных, часто неуместных, купюр; то покажет такую диковинку, как масштабную «Раймонду» в редакции Александра Горского, давно забытую в родном Большом театре. А в эти жаркие июньские дни театр угостил публику элегантными, искристыми, как шампанское, французскими шедеврами конца ХIХ — начала ХХ века.
Текст: Виолетта Майниеце Фото: Александр Крылов
В эксклюзивное балетное меню на этот раз вошли «Два голубя» (1886) Андре Мессаже в постановке Луи-Александра Меранта и «Праздничный вечер» (1925) Лео Стаатса на музыку Лео Делиба. Они появились в Самаре благодаря хореографическому архивариусу мирового класса Юрию Бурлака и его колоссальным знаниям, преданной любви к танцевальной старине. Хореограф планомерно возрождает из небытия лучшее, что есть в русском и зарубежном балете. Ценит не спортивные рекорды (чем все увлекаются), а элегантную виртуозность, музыкальность, танцевальность, столь редкие в наши дни.
Скрупулезно работая с педагогами, репетиторами, артистами, этот въедливый мастер танцевального чистописания и реставратор исторических шедевров добился поразительных результатов. Разношерстная по школе и составу труппа смотрится стилистически единым ансамблем с хорошим вкусом и полным отсутствием провинциализма.
Самарские премьерные спектакли — антикварные раритеты, не утратившие свою привлекательность и ценность. Не беда, что старинные сюжеты порой несуразно наивны. Они служили лишь поводом для ажурных, музыкальных танцев, «вышитых» на сцене ловкими ножками балерин, премьеров, корифеек, кордебалета. В них много женственности и галантности. Такое зрелище, подобно старинной музыке и картинам, уводит зрителей в волшебный мир фантазий и грез, позволяя наслаждаться изысками многих полузабытых па.
Бессюжетный «Праздничный вечер» и условно сюжетные «Два голубя» — прелестные шедевры французской хореографии, хотя сама Франция их не очень ценит. Они редкость в репертуаре столичного театра и школы. Французы (в отличие от англичан) небрежны к собственному славному прошлому. Они запросто бросили «за борт истории» весь свой романтический репертуар («Сильфиду», «Жизель», «Пахиту», «Корсара» и др.). С грехом пополам сохранили «Коппелию», весьма условно — «Двух голубей». Зачем беречь такое старье? Театр не Лувр. Нужнее современные новинки (пусть даже однодневки) и спорные редакции русской классики, созданные в Париже Рудольфом Нуреевым. Они основа репертуара Парижской оперы. О вкусах не спорят — каждому свое.
Два самарских премьерных балета у нас почти неизвестны. Лишь однажды (лет 25 назад) знаток старины, хореограф Пьер Лакотт, привозил «Праздничный вечер» в исполнении Балета Нанси. Есть его видео с артистами Парижской оперы. А вот «Двух голубей» знают редкие профессионалы и любители. В основном благодаря старой записи спектакля школы Парижской оперы с будущей суперзвездой Сильви Гиллем в главной партии Гурули.
Еще зимой Юрий Бурлака мне сказал: «Знаешь, на что мы в Самаре замахнулись? На «Праздничный вечер» и «Двух голубей»!
Сказано — сделано. Сюита из последнего балета была показана еще на гала-концерте школы силами учеников и выпускников. Как и «Подводное царство» из «Конька-Горбунка» Александра Горского, сочинившего свои «водные фантазии» по мотивам долго работавших в России французов — Артура Сен-Леона и Мариуса Петипа.
В едином ритме живут школа и труппа. Занимаются дети в здании театра, как когда-то под крышей Парижской оперы ютились маленькие «балетные крысята» (так называли парижских учеников). Они активно включены в общий театральный процесс. Знают, видят, понимают, к чему стремиться. Много участвуют в спектаклях, даже во взрослом репертуаре. На концерте они смело демонстрировали свои профессиональные навыки и умения. Учащиеся красиво одеты. Их костюмы стилизованы под старину. Особенно запомнились белые медузы с волнистыми оборками наподобие щупальцев, а также морские звезды в роскошных больших пачках. На успех обречен номер «Океан и жемчужины» в исполнении бывших выпускников училища.
Откуда Юрий Бурлака добыл хореографию «Двух голубей»? Как работал над спектаклем?
«Музыка прежде всего. Она исходный момент при постановке», — поясняет хореограф. Из Национальной библиотеки Франции он ловко выудил весь музыкальный материал вечера. Внимательно его изучил и отредактировал. На заре танцевальной карьеры, во время гастролей во Франции, Юра познакомился с этуалью Оперы и педагогом школы Кристиан Воссар. Пожилая дама танцевала в этом балете, подробно запомнила, восстанавливала его. Любознательному русскому юноше она с удовольствием многое показала и рассказала. Наш балетный архивариус все тщательно записал: танцевальный текст, комментарии, — и спрятал эту ценность в свои хореографические закрома. Пусть все лежит до поры до времени. Однако скупым рыцарем Бурлака никак не назовешь. Он всегда щедро делится музыкальными и танцевальными сокровищами.
Пригодился опыт и другой примы Оперы — Клод Бесси, долгие годы руководившей парижской школой. Благодаря ей «Два голубя» появлялись в репертуаре училища.
Неизбежные лакуны постановщик сочинил заново, тонко стилизовав под оригинальный текст. И честно указал: редакция Юрия Бурлака.
Как и благодаря кому в Париже появился сам балет?
Басня Лафонтена «Два голубя» подсказала опытному парижскому танцовщику, педагогу и хореографу Луи-Александру Меранту (1828–1887) простой сюжет его итогового балета, поставленного за год до смерти. В нем немало от «Эсмеральды» и «Коппелии».
…В Фессалии былых времен (не так уж важно, где и когда все происходит!) нежно любят друг друга, воркуют, подобно голубям, Гурули и Пепио. Они танцуют гармоничное, простодушное «Pas de deux голубков». Но даже любовная идиллия приедается. Пепио скучает, жаждет приключений. Развлекать жителей замка прибывают венгерские цыгане. Ох уж эти балетные цыгане! То украдут у родных Эсмеральду и Пахиту. То уведут из-под венца голубя-жениха! Ради страстной цыганки Джали (случайно или смеха ради ее зовут как козу Эсмеральды!) он бросает невесту, уходит с табором. По совету матушки Гурули следует за милым. Заплатив главе табора, она переодевается цыганкой. Пепио не узнает ее. Перед ним сложный выбор: кто из двух цыганок привлекательнее? Страстная, ловко орудующая в танце двумя кинжалами Джали или нежная, романтичная «цыганочка с тамбурином» — переодетая Гурули? Цыгане пляшут для знати. Обыгрывают в картах и обкрадывают Пепио. Начинается гроза (опасаясь пожара в театре, парижские полицейские даже на время запретили эту сцену). Все исчезают. Брошенный, обманутый Пепио возвращается к невесте. Она прощает ветреного жениха, как в «Коппелии» Сванильда — Франца, увлеченного красавицей-куклой. Нежное воркование влюбленных завершает славных «Двух голубей».
Сюжет до предела прост, а танцы — труднейшие. Обилие женских вариаций, чудесные классические ансамбли, чардаши цыган. Море бисерных движений, смелая демонстрация баланса, «стального носка», вращений. Все живо, красиво, музыкально. Ставился балет для примы Парижской оперы — испанки Розиты Маури. Она центр притяжения публики. Партию Пепио (по традиции тех времен) исполняла танцовщица-травести Мари Санлавиль — большая специалистка в этом жанре. Поддержки в дуэтах двух дам были партерными и скромными. Для нас подобное — исторический курьез. Только в 1942 году в партии Пепио (наконец!) выступил мужчина.
Балет оказался долгожителем. В 1912 году наивных «Двух голубей» возобновили для очаровательной этуали — итальянки Карлотты Замбелли. (Есть уникальные записи примы.) В Опере он пользовался у публики бешеным успехом. Не меньшим, чем знаменитые новаторские шедевры Михаила Фокина, скандальный «Послеполуденный отдых фавна» Вацлава Нижинского, показанные в рамках «Русских сезонов» Сергеем Дягилевым.
Молодой композитор Андре Мессаже (1858–1929), рекомендованный Опере такими авторитетами, как Шарль Гуно и Камиль Сен-Санс, сочиняя «Двух голубей», очень старался. Он подражал первоклассным образцам балетной музыки — «Коппелии» и «Сильвии» Лео Делиба. Эта партитура — одна из лучших плодовитого автора. Музыка Мессаже мелодична, контрастна, щедро танцевальна. Она позволила хореографу Меранту сочинить море красочных, разнородных танцев. Даже с перебором, что ощущается, когда балет идет в одном действии, как в Самаре. Сам почти неизвестный нам хореограф Мерант стал важным персонажем картины Эдгара Дега «Танцевальное фойе Оперы на улице Ле Пелетье» (1872). А в 2016 году даже героем … мультфильма «Балерина»! Придирчивым, педантичным, строгим и … сентиментальным при встрече с давней любовью!
Музыкальным руководителем самарской постановки выступил Евгений Хохлов, уделивший большое внимание этому компоненту постановки. Партитуры двух балетов стильно и изящно прозвучали в исполнении оркестра театра под его руководством, а также дирижера Алишера Бабаева.
Для «Двух голубей» подготовлены разные составы. Первый — более академичный (Полина Марушина — Гурули и Полина Чеховских — Джали), старательный, надежный, но несколько однообразный. Динамизм, драматургический контраст героинь наглядно выявил второй. Очень женственна, музыкальна, изысканна бразильянка Лаура Васконселос в партии Гурули. Азартна, решительна, живописна Джали японки Манаэ Банно. Особенно ей удалась вариация с кинжалами — такая точно зарежет, обманет, зачарует, уведет за собой кого угодно.
Постановщику и исполнителям следует тщательнее проработать партию Пепио — пока она лирична, но бесцветна, особенно на фоне двух активных дам. Конечно, мужские партии во французских балетах часто отступали на второй план. Сегодня такое нежелательно. Зато в характерной партии главного цыганского барона Зарифи запомнились Александр Мазуренко и его коллега Максим Маренин.
Следует также продумать и уточнить важные игровые мизансцены, четко расставить нужные смысловые акценты.
Под старину, как на фотографиях и гравюрах, восстановлены костюмы (пышные юбки танцовщиц «абажуром или колоколом» вместо традиционных коротких тю-тю). По историческим эскизам сделаны декорации и панорамные задники (художники Александр Костюченко и Иван Складчиков). Говорят, на парижской премьере в клетке трогательно ворковала пара живых голубей, что особенно умиляло публику.
Одноактный бессюжетный «Праздничный вечер» парижский премьер и хореограф Лео Стаатс поставил в 1925 году на сборную музыку Лео Делиба. В театре тогда появилась дивная русская прима — Ольга Спесивцева. Она (в паре с Гюставом Рико) стала центром парадного зрелища. Балет создавался с оглядкой на фокинскую «Шопениану», славные традиции французской классической школы, пластические вольности «босоножки» Айседоры Дункан. Он стал вершиной в долгой карьере Лео Стаатса. Именно он придумал и парадное «Дефиле» всего балета Парижской оперы на музыку Рихарда Вагнера из «Тангейзера». Серж Лифарь лишь обильно использовал его находки.
Что все делают в праздничный вечер? Конечно же, танцуют! Много, разнообразно, прекрасно! На сцене присутствует почти вся труппа: кордебалет, корифеи, сюжеты, первые танцовщики, этуали (звезды). У каждой группы свои, разные по сложности, танцы. Большие ансамбли чередуются с малыми. Как главную драгоценность мужчины выносят на сцену высоко поднятую приму, бережно опускают ее, передают премьеру для волшебного по красоте дуэта. По изыскам композиций и богатству танцевальных узоров балет Стаатса уникален. Сверкают антраша и заноски. Большие прыжки чередуются с маленькими. Оригинальны переходы, молниеносны смены ракурсов и поз. Ручейками сцену пересекает, обрамляет танцы солистов виньеточный кордебалет. Этот балет — рафинированный праздник французского классического танца ХХ века, парад мастерства неиссякаемой виртуозности.
Этим маленьким шедевром, живя в Париже, восхищался молодой Джордж Баланчин, обожавший все французское. Он считал его жемчужиной, многое из него позаимствовал для своих постановок. О нем заведомо вспоминал Серж Лифарь, сочиняя «Сюиту в белом» — влияние очевидно.
Непривычны для наших танцовщиков музыкально-танцевальные акценты «Праздничного вечера»: его синкопы, затейливая игра ритмами, темпами, подчеркнутая артикуляция обилия бисерных па, некоторая формальная парадность поз, стремительная смена ракурсов и направлений, — столь типичные для французской хореографии. Настоящая танцевальная головоломка, с которой, слегка смягчая танец, достойно справляется самарская труппа, ее ведущие балерины Ксения Овчинникова и Наталия Клейменова. Премьеры (Сергей Купцов и Педро Сеара) не уступают дамам в количестве и качестве танца. На сцене единый, высокопрофессиональный ансамбль. Танцовщицы в светлых пышных платьях с широкими разноцветными поясами вокруг талии, завязанными бантами сзади, как на картинах Дега времен постановки «Двух голубей». Кавалеры в элегантных колетах.
Таких красивых, в духе эпохи, очень информативных буклетов, программ и пригласительных на спектакли, как в Самаре, нечасто увидишь. Они свидетельство культуры театра, желания быть во всем на высоте.
Праздничный вечер французской хореографии удался. Он был изысканным и великолепным. Подобно голубям, ворковали наивные влюбленные. Свадьба венчала невинные любовные похождения героев. Лихо чардаш плясали венгерские цыгане. Бушевала театральная гроза. Парадно светились канделябры, как положено на званом балу. Vive la belle France! (Да здравствует прекрасная Франция!) Ее старинная, роскошная классическая хореография, которой новую жизнь подарили Юрий Бурлака и самарский театр.
