Урал Балет завершил сезон 2024/25 программой «Большой гала». В составе — балеты Михаила Фокина, которые дополнят репертуарную коллекцию постановок начала XX века, сюита из балета «Наяда и рыбак», которая возвращается на екатеринбургскую сцену, и сборник новых работ.
Что ожидаешь увидеть, прочтя на балетной афише слово «гала»? Сборник хитовых номеров, которые собраны в программу, вероятнее всего, нипочему. Вид такой: танцы — востребованные, красивые, короткие, разрозненные.
В сезоне 2022/23 Урал Балет стал часто организовывать гала, тогда они походили на многие подобные события: сборник избранных классических номеров. К ним понемногу добавляли миниатюры, созданные хореографами театра. К сезону 2024/25 команда Урал Балета, театра оперы и балета, обладающего одним из самых высоких процентов современной авторской хореографии в текущем репертуаре, мягко перевернула эту схему. Новые балеты стали основой вечера. Классика, распространенная и нет, — дополнением.
На вид это все еще добропорядочная, благонадежная программа. Хорошо известные «Видение розы», «Лебедь». Выдержки из «Корсара» и «Спящей». Имеется и архивная штучка, поддерживающая образ компании с необщим лицом, — «Наяда и рыбак», сюиту из которой еще в 2017 году сделал для театра специалист по старинным балетам Юрий Бурлака. Россыпь новинок от условной молодежи как финальный штрих. Есть даже бордовый бархатный занавес с золотой вышивкой и увертюра из оперы «Эврианта» Вебера как входная группа.
Однако понятные балеты с репутацией, обычно самые привлекательные части программ-попурри, в этом гала обманывают ожидания. «Видение розы» и «Лебедь» Михаила Фокина с артистами труппы репетировали Наталья Большакова и Вадим Гуляев, которые ориентировались на трактовку, близкую к первоисточникам. В их руках в фокинские опусы вернулся дух перемен, обновления балетной эстетики. В исполнении Мики Нисигути Девушка из «Видения розы» подчеркнуто пассивна, а Алексей Селиверстов в партии Розы скрытен, игрив и напоминает о ранних образах Нижинского, его ориентальных рабах. Нарочито невиртуозная манера — подстерт даже знаменитый финальный прыжок, превратившийся почти в функциональный элемент, — акцентирует революционность решения: в балетах Фокина началось изобретение the ballerino, первого танцовщика как центра спектакля. «Видение» тут — отзеркаленный романтический балет, где не условный Джеймс встретил призрачную Сильфиду, а Эффи привиделся неземной юноша мечты, мысль когда-то довольно непривычная. А «Лебедь» из миниатюры, в которой часто делают акцент на иконической финальной позе, становится трагическим монологом: острые изломы рук, мелкие шаги на пальцах, от которых фигура танцовщицы кажется шаткой, даже поникшие перья на пачке — напоминание, как век назад балет медленно учился быть не совершенно-красивым. Логичное продолжение того, что команда Урал Балета сделала в большой премьере сезона, «Каменном цветке»: возвращение живого, пробивающего привычку впечатления от известного названия.
Сюита из балета «Наяда и рыбак», которая могла бы в любом другом гала прикинуться шедевром, на сцене Урал Балета оказалась фоном для портрета труппы. Особенно интересны артистки, танцевавшие Джианнину. Похожая на старинную куколку, акцентирующая каждое движение, Анна Домке иллюстрировала своей манерой исполнения то, что многие старинные балеты мы знаем по письменным источникам, имеем дело с ожившими нотациями и изображениями. А плавность, певучесть танца Маны Кувабара будто спорила: нет, старинные балеты такие же живые, как сегодняшние, и образы из них ложатся на современных людей. Кроме того, «Наяда» с заточенным на легкость движения рисунком, спектакль, который производит эффект не количеством видимых усилий артистов, а тонкостью, скоординированностью исполнения, во многом соответствует тому, как выглядят новейшие авторские спектакли Урал Балета. Старинный балет можно выбрать под ценности и устремления, сделать его союзником и partner in crime.
«Большой гала» — название и всей программы, и ее финального акта. Гала-акт составляют девять сегментов: рамка из club classics, «Приказа короля» Славы Самодурова и «Арктики» Антона Пимонова, современных балетов, которые прожили свою сценическую жизнь («Приказ» сходит со сцены Урал Балета после восьми сезонов, обновленная «Арктика» попала в Екатеринбург после недолгого существования в Перми), сердцевина из пяти новых балетов и дополнительная парадная арка в два традиционных для формата номера.
Новые миниатюры почти не похожи хореографически — от свободолюбивого, чуть причесанного балетными вкраплениями танго Константина Хлебникова до строгих, под конец сливающихся буквально в цифровой узор движений дуэта Марии Александровой и Артура Мкртчяна авторства Александра Меркушева. Однако у них есть настроенческий знаменатель: работа с разными типами чувствительности. Танец здесь в первую очередь — страстный, сдержанный, подернутый маревом воспоминаний, а уже во все остальные — принадлежащий стилям, лексиконам, манерам. Лучше всего это передает «Тихо», миниатюра Максима Петрова. В ней главными оказываются касания — их сила, площадь, длительность, даже воздух между телами артистов, места, где соприкосновение не случилось или застыло намеком, наэлектризованной пустотой. Этот маленький балет — разом и танец как собрание линий и форм, где важны рисунок, контраст цветов (пара в черном и пара в белом) синхронность и разрозненность движений, и театр чувствования. Тело всегда было проводником и индикатором самых разных состояний, балет может использовать это свойство точно так же, как современный танец, — то, в чем сходятся все миниатюры «Большого гала» Урал Балета.
Общность, которую образуют новые миниатюры и вставшее рядом с ними па-де-де принцессы Флорины и Голубой птицы, рассекает трио из «Корсара». Вещь, в которой балет поражает высокими достижениями. Слишком демонстративный танец. Слишком непохожий на остальные номер — часть какого-то другого гала. Будто в минималистичный гардероб затесался блескучий розовый леопард, который вроде и можно завести, и непривычно выгуливать. Урал Балет в своей новейшей эре скорее тяготеет к негромким работам, в число которых «Корсар» явно не входит. Зато это вещь, которую часто ставят в гала, ожидаемая публикой. Однако в «Большом гала» Урал Балета другая основа, нежели у других торжественных концертов: современные и старинные постановки, где танец — инструмент более мягкого действия. Возможно, «Корсар» мог бы стать более органичной частью программы — если бы его исполнили подчеркнуто как парад па-аттракционов, акцентную, контрастную вещь, чья отличность предусмотрена заранее, момент чистой, искренней радости от возможностей тела. Pleasure без приписки guilty, еще одна грань чувствования — пусть с другой степенью громкости и интенсивности воздействия.
Текст: Тата Боева Фото: Иван Мохнаткин