Выпускник Московской государственной академии хореографии, обладатель Гран-при конкурса «Русский балет» и золотой медали Международного конкурса артистов балета в Москве Дмитрий Смилевски сегодня уже первый солист Большого театра. Продолжая балетную династию, он ищет свой стиль в исполнении и стремительно осваивает репертуар театра. Мы поговорили с Дмитрием о трудностях в начале карьеры, отвественности, борьбе с неуверенностью и его бабушке Галине Николаевне Крапивиной.
Интервью: Алиса Асланова Фотограф: Полина Дияншина
Дима, ты в театре уже четвертый сезон. Как ты изменился за это время, что нового узнал о себе?
Я человек, постоянно сомневающийся в своих силах, но за это время понял, что, если тебе дают ту или иную роль, значит видят, что ты можешь ее сделать. Мне все время кажется, что я не справлюсь, а потом начинаю репетировать и понимаю, что все не так уж сложно. Вот понимание того, что я справлюсь, дает мне силы продолжать идти по выбранному пути.
Ты думал о том, откуда в тебе неуверенность в собственных силах?
Не могу сказать, я, например, до последнего не верил, что попаду в Большой театр. Потом, когда начали давать большие партии, — одна из первых была партия Флоризеля в «Зимней сказке», — я просто не поверил. Эту роль танцуют такие артисты, как Влад Лантратов и Вячеслав Лопатин, я не представлял, что смогу выйти и сделать это. Может быть, неуверенность возникла из-за того, что такие партии мне стали предлагать сразу после моего появления в театре и было просто страшно подвести руководителя, партнершу, педагога.
А как ты справлялся с дуэтом, ведь твоими партнершами стали опытные балерины, звезды балетной труппы театра?
С одной стороны, это колоссальный опыт, с другой — огромное волнение, которого у меня в жизни никогда не было. Мало того, что нужно самому хорошо станцевать, я старался еще сделать так, чтобы партнерша идеально смотрелась.
У тебя наверняка были какие-то представления о Большом театре. Что совпало, а что — нет?
Вообще никаких представлений не было. Больше всего боялся, что здесь все работает как конвейер. В целом, все отличные люди, все общаются между собой. Конкуренция, конечно, есть. Старшие артисты могут подойти, сделать замечание или выразить пожелание, но так везде, в любом театре. Главное — здороваться со всеми, когда в театр приходишь.
Почему ты, будучи одним из лучших выпускников, не думал, что попадешь в Большой театр?
Если вспомнить мое отношение к балету до пятого класса, не сказать, что я очень хотел заниматься этим. Я, скорее, просто не сопротивлялся и поступил в академию из-за родителей. Первый класс мне еще было как-то интересно, а дальше оказалось, что уроки можно прогуливать, можно на улице в футбол играть и все это очень весело. И только когда моим педагогом стал Михаил Юрьевич Шарков, все изменилось. Я помню, какой втык мы все получили. И тут я резко начал учиться, и балет мне понравился. К третьему курсу появилось желание делать что-то новое, в конкурсах участвовать, вариации танцевать, на выпускном концерте что-то классное исполнить. Поэтому я до последнего не думал, что человек, который вот так ко всему относится, может попасть в какое-то хорошее место. Я, конечно, знал, что родители, если что, всегда пристроят, но этого больше всего не хотел.
Например, в Музыкальный театр имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко?
Да, я боялся, что пойдет по такой схеме. За полгода до выпуска к нам пришел Махар Хасанович Вазиев на класс посмотреть, и после мне сказали, что во мне заинтересованы. Я, конечно, не ожидал, и для меня это было очень приятным сюрпризом. После этого стал еще больше работать.
Ты упомянул своего школьного педагога Михаила Юрьевича Шаркова, мне кажется, он как раз умеет не то чтобы подстегнуть своих учеников, а именно воспитать в них стремление к преодолению себя. Что он смог в тебе нащупать, что привело к таким изменениям?
С одной стороны, он очень жесткий, профессиональный, у него нельзя расслабиться. С другой — он мог прийти и начать урок с таких шуток, что мы захлебывались от смеха. У него особая атмосфера в классе. Он как-то смог донести до нас, что все возможно, если работать. Появились здоровая конкуренция и желание достигать целей. Мы все в классе друг на друга пытались равняться и все работали. Хочу еще сказать, что Михаил Юрьевич очень увлечен своим делом, это очень важно. Мы видели, как он заинтересован, и тоже загорались. Это такой взаимообогащающий процесс, и мне кажется, в этом залог успеха и педагога, и его учеников.
Балетная семья в твоем случае — это плюс или минус?
Плюсов я всегда мало для себя выделял. Хотя всем кажется, что, наоборот, одни плюсы в том, что твои родители из балетного мира.
Наверное, самой большой плюс, что я с детства в театре, имел возможность смотреть спектакли, слушал классическую музыку. Ребенок все это впитывает.
А минус…
Для меня всегда был в жизни один стимул — перебороть фразу «все благодаря родителям».
Просто у тебя действительно родители выдающиеся артисты, неизбежны сравнения, например, с твоим папой Георгием Смилевски. Не мешает ли тебе это сравнение?
Я очень горжусь своими родителями, они внесли большой вклад в балетное искусство. Действительно, я часто сталкивался и сталкиваюсь с тем, что меня сравнивают с моими папой, но в какой-то момент я осознал, что мы очень разные. Возможно, внешне и по какому-то амплуа мы похожи, но по технической составляющей, образам, которые получаются, очень разные. Понял для себя одно: я хочу на него равняться, но не хочу копировать. Мне очень повезло, что у меня такой пример перед глазами, на который хочется и одновременно не хочется быть похожим.
Я знаю, что большое влияние на тебя оказала бабушка, тоже выдающаяся балерина Музыкального театра имени К.С. Станиславского и Вл.И. Немировича-Данченко Галина Николаевна Крапивина.
Для меня она самый важный психолог. С момента обучения в академии мы все время жили с ней вместе. Это человек, который всегда меня поймет, все мои переживания проходили через нее. Мне всегда интересно с ней обсуждать работу, правда, я часто обижаюсь на ее замечания, но понимаю ценность ее мнения и прислушиваюсь.
Тебя достаточно быстро повысили в театре. Как ты воспринял повышение, что это изменило в твоей работе?
На следующий день после конкурса, где я выиграл золотую медаль, Махар Хасанович вызвал меня и сказал: «Поздравляю, но это было вчера. Сегодня у тебя подготовка к следующему спектаклю». И мне кажется, так и надо жить. Ты станцевал, порадовался за себя и идешь дальше, работаешь. Остальное в прошлом.
В целом статус первого солиста добавил и волнения, и ответственности. Первый выход на сцену Большого театра в качестве первого солиста все изменил. До этого я как-то… ну, не знаю, не задумывался, а здесь прямо резко стало не по себе.
Ты успел станцевать за короткий срок много интересных больших ролей. Недавно была «Жизель», где ты впервые исполнил Альберта. Стала ли эта роль для тебя в чем-то особенной?
Это была единственная партия в классическом балете, которую я по-настоящему мечтал станцевать. Мне всегда безумно нравился этот спектакль, а сейчас нравится вдвойне. Для меня эта роль — новая ступень, ощущение даже не могу передать словами. Первый раз за все время была гордость за себя, что я смог. Для меня этот спектакль навсегда останется одним из знаковых моментов в жизни.
Какие у тебя планы и цели сейчас?
Не падать в творческом плане: если задал какую-то планку, как минимум ее держать. А лучше поднимать.
