Уникальный материал, можно сказать, своего рода наследие великой Аллы Шелест читателям журнала «Балет». В интервью Алла Яковлевна делится очень важными методами в работе над спектаклем «Шопениана». Секреты, нюансы, забытые детали – советуем прочитать этот материал каждой балерине, которая соприкасается с этим романтическим спектаклем.
- «Шопениана» считается жемчужиной русской хореографии. Она впитала в себя лучшие традиции балетного театра эпохи романтизма. Конечно, сформулировать концепцию спектакля сложно, но все же, Алла Яковлевна, чем, по-Вашему, обуславливает «Шопениана» свою столь длительную жизнеспособность?
- Духовностью. Здесь не последнюю роль сыграла природа русского танца – «душой исполненный полет». Она проявилась в том, как Фокин услышал музыку Шопена. Высочайший профессионализм балетмейстера выявился в совершенстве композиции спектакля – тоже одна из причин ее долголетия. Россия вообще славна долголетием в балете.
- «Шопениана» по форме стоит где-то на стыке программного балета и бессюжетного. Как определить ее содержание?
- Шопениана» – балет по духу, способу выражения мысли. В ней нет литературного либретто, но драматургия держится крепко. Мне легко ее оценить – я протанцевала всех трех сильфид и отчетливо ощущаю взаимоотношения, складывающиеся между ними и юношей.
- Драматургия намечается через взаимоотношения?
- Не только. Она складывается через сопоставление частей, номеров, из характера самой хореографии. Драматургия начинается сразу, в «Ноктюрне». Кордебалет сильфид отделяется от центральной группы. Затем начинается Одиннадцатый вальс, который танцует одна из солисток. В «Ноктюрне» она выступает как своего рода организующее начало, входит в хоровод сильфид, минуя юношу и двух центральных сильфид. Где-то в середине «Ноктюрна» она удаляется со сцены, потом уходит танцовщица, исполняющая Прелюд, Юноша остается с той, которой доверено показать Мазурку. Она хочет убежать от него, он ее удерживает – они уходят вместе. Возвращается та, что танцует Прелюд, Юноша выходит к ней. Затем возвращается исполнительница Мазурки. Трио. Сильфиды расходятся, Юноша остается в центре один. Затем и он уходит. Такова общая экспозиция балета. Здесь важно, за кем и в какую кулису танцовщице убежать – все «играет» на драматургию. Далее открывается серия вариаций-портретов: изящный своей кокетливостью Одиннадцатый вальс (в дальнейшем разговоре исполнительницы сольных эпизодов «Шопенианы» часто будут называться именем того эпизода, какой они танцуют в балете. – Прим. Ред.), созерцательный в романтическом порыве Юноша, динамичная Мазурка, на удивление прекрасный лирический Прелюд. Как видите, экспозиция номеров выстроена в контрастной последовательности. Она имеет четкую закономерность. Триединство сильфид (девичья непосредственность чувства, самоутверждающая власть красоты, величие силы духа) разворачивается в последовательности, подчеркивается их антонимом (неброское мужество юноши) и подводит к дальнейшему движению драматургии. Дуэт Седьмого вальса закрепляет взаимоотношения, «кода» подводит итог. Начинает «коду» кордебалет, затем маленькое соло Одиннадцатого вальса, снова кордебалет, кода юноши соло, затем с Мазуркой (у нее нет самостоятельной коды, только в дуэте с ним). Потом появляется та, что показывала Прелюд, кордебалет «подхватывает» ее движения, второе соло исполнительницы Одиннадцатого Вальса. Кульминация «коды» в финале, когда танцует весь кордебалет, единым движением выходят солисты, сливаются с кордебалетом и разбегаются на свои места, с которых начиналась экспозиция балета. Круг замыкается, ретроспектива завершена, ничего не произошло. Из сказанного для меня совершенно ясно, что исполнительница Одиннадцатого вальса не соприкасается с Юношей и вообще с центральной группой, танцевавшая Прелюд, как начала соло, так и заканчивает соло, а та, что появлялась в Мазурке, проходит в дуэте весь балет до конца. Взаимоотношения Юноши с Мазуркой и Прелюдом развиваются в Ноктюрне, разрешаются с Мазуркой в Седьмом вальсе и закрепляются в «коде».
- Алла Яковлевна, Вам, как актрисе, какая партия больше по душе?
- Я любила все, и Одиннадцатый вальс, и Мазурку, и Прелюд. Мазурка для меня была трудна, не знаю даже почему, ведь я прыжковая танцовщица, у меня прыжки с маху идут. И тем не менее. В чем ее трудность? В «Шопениане» надо уметь «растворяться». «Растворяться» в музыке, пространстве, в танце. Если техника становится самодовлеющей – теряется «летучесть» образа. «Шопениана» камерная, таковы все ее танцы, несмотря на полетность, но динамику полета надо скрыть – только «взлететь». По всей «Шопениане» нужен прыжок, но выполнение его не должно иметь видимых силовых усилий.
- Как Вы себе представляете Мазурку?
- «Парящая мечта», наверное, все-таки так. Взаимоотношения центральной тройки солистов складываются в Ноктюрне.
- Как интересно, Алла Яковлевна, у Фокина так и сказано «Крылатая Надежда». Юноша, тяготеющий к общению с надеждой, которая всегда впереди. С психологической точки зрения, по-моему, все они ипостаси одного человека. Вся «Шопениана» – персонификация внутреннего мира романтически настроенного юноши. Все сильфиды, и три в особенности, которые ближе к нему, и сам он – это мир его воображения.
- Я не думаю, что они ипостаси, в «Шопениане» проходят четкие взаимоотношения. Когда танцуешь, невольно возникают эти ощущения. «Шопениана», понятно, стилизация романтического балета первой половины XIX века, и при ее трактовке приходится оглядываться назад, но с оговоркой, что после этого стиля десятилетия царствовал короткотюниковый балет. На ней печать академизма Петипа. Подобного спектакля я не знаю в нашей практике, для меня он раритетен. Но и в «Спящей красавице», и в «Сильфиде» есть пластические мизансцены, а в «Шопениане» - танец, решающий задачу создания образа, движения драматургии, танец с отдельными вкраплениями конкретного жеста, насыщенный разнообразной игрой корпуса и рук. В этой игре смысл балета, его жизнь. Танцевать Фокина в «Шопениане» невозможно с позиций некоторых современных артистов, то есть двигаться ногами до тех пор, пока звучит музыка, «укладываться» в нее. «Шопениана» допускает, нет, требует «допевания» практически во всех комбинациях. Седьмой вальс закрепляет все взаимоотношения, а вариации становятся подходом к этому дуэту.
Прелюд – самое сложное в «Шопениане» Сложное сложностью состояния. Что я имею в виду? С одной стороны, классическая форма, с другой – романтические позировки. Прелюд берет на себя, сосредоточивается на внутреннем мире. В ней неуловимая грация флюидов, все время должно быть ощущение «воздуха», но не как в «Жизели» второго акта – там другая воля носит по сцене… В каждом моменте танцев «Шопенианы» заложена логика пластического поведения. Иначе на смену простоте приходит простецкость.
- Алла Яковлевна, до сих пор речь шла о солистах, какова роль кордебалета? Она всегда аккомпанирующая или меняется? У меня впечатление, что кордебалет как мимикрия…
- Кордебалет довольно самостоятелен. Во всяком случае Ноктюрн и Коду он начинает как самостоятельный персонаж и, по-моему, активно действует: в обоих номерах задает хореографическую тему, солисты ее подхватывают, развивают, обогащая, возвращают, и в результате все приходят к единой теме. В вариациях наоборот, в основном аккомпанирует и очень мало входит в прямой контакт с солистами. Но сейчас мне хочется сказать о другом, о музыкальном сопровождении. Конечно, самая верная редакция балета у нас, в Ленинграде. Однако почему нужна деформация музыкального темпа в Коде, когда кордебалет исполняет один из красивейших моментов «Шопенианы»? Я имею в виду комбинацию balance-balance, pas grand jete в attitude. Кордебалет на jete перестал прыгать. Темп в этих тактах дирижеры стали брать значительно медленнее общего. Зачем? В «Шопениане» музыка должна держать крепко. Допустим, Шопен в нюансах капризен, но не до степени развала музыки! И вот, чтобы танцевали ровно, сняли jete. Теперь кордебалет делает «перевалку» с ноги на ногу.
«Шопениана» требует определенных рамок. Фокина надо танцевать по возможности естественно, обладать чувством фокинского стиля. Этим он прекрасен. «Шопениана» – истинно балет. Очарование ее композиции в жизнеспособности и многомерности обобщения, но… На мой взгляд, никогда не стоит забывать, что «Шопениана», в первую очередь, произведение высокой эстетической направленности. Ей нужна исполнительская школа, чувство стиля, поэтическая индивидуальность солистов и основное, конечно, проникновение до мельчайших подробностей в музыкально-хореографическое мышление балетмейстера, сегодня достойное изучения. Для меня балет всегда остается искусством, о котором сколько ни говори, его надо видеть…
Беседовала Людмила Линькова
1989 год
Авторская орфография и пунктуация сохранены.