Зараженный феноменом Вацлава Нижинского, Джон Ноймайер неизбежно погружает в свои исследования и труппу. Среди артистов, которые воплощают в спектаклях Ноймайера всеобъемлющий образ суперзвезды «Русских сезонов», танцовщика-новатора и хореографа-революционера — состоявшиеся звезды Гамбургского балета. Но есть и молодые герои нового поколения. Один из них — Каспар Засс. Студенту-аспиранту Гамбургской школы балета и новичку в компании всего 20 лет, а он уже дебютировал в главной партии премьеры Ноймайера 2024 года — в балете «Эпилог». Мы поговорили с Каспаром о Нижинском как о явлении и том, что эта легенда значит для него.
Какие первые ассоциации возникают, когда вы слышите «Нижинский»?
Я сразу представляю всех его культовых персонажей. В первую очередь перед глазами появляется образ Фавна из номера, который он сам и поставил. Но возникают в воображении и другие характеры, созданные для него Михаилом Фокиным. Золотой раб, Призрак розы, Петрушка — все они показывают не только разносторонность Нижинского-танцовщика, но и его необыкновенное драматическое дарование.
Какое значение, на ваш взгляд, имеет имя Вацлава Нижинского для мирового балета XX века?
Вацлав Нижинский был во многом пионером. Во-первых, он нарушил нормы того, что на тот момент считалось уместным в балете. Во-вторых, показал публике альтернативный взгляд на современный танец, который отныне включал в себя абсолютно новые темы, вызывавшие большой переполох среди зрителей. Отличными примерами здесь могут послужить эротические мотивы в «Послеполуденном отдыхе фавна» или, казалось бы, примитивное топание ногами по шестой позиции в «Весне священной». Нижинский был ошеломительным авангардистом, и в XX веке открыл двери для гораздо более экспериментальной и намного менее консервативной хореографии, которая господствовала на сцене.
Был бы балет другим без феномена художника Нижинского?
На этот вопрос сложно ответить, ведь мы не знаем, каким было бы наше искусство без явления Нижинского. Я думаю, что все было бы по-другому, потому что Нижинский и его наследие вдохновили очень много художников. Только Джон Ноймайер создал десятки постановок, связанных с его именем, в том числе «Павильон Армиды», «Вацлав», «Нижинский», Le Sacre, «Петрушка-вариация». Нижинский был новатором современной хореографии, и я уверен: если бы он не был тогда так смел, балетный мир в XX веке развивался бы совершенно по-другому.
Как вам кажется, что главное в личности Нижинского: танец, хореография или трагическая судьба?
Вацлав Нижинский, вероятно, был великим танцовщиком и хореографом. В противном случае он не стал бы такой суперзвездой. К сожалению, свидетельств его танца не так много, хореография частично утеряна, ее пришлось воссоздавать. Правда, трагическая судьба Нижинского и драматические истории близких ему людей, например брата Станислава, действительно повлияли на него самого и его искусство. Думаю, в биографии Нижинского тоже кроется часть причин, почему он стал таким авангардистом. А вообще, по моему мнению, то, что он осмелился перейти границы, и является самым важным в его феномене.
Личность Нижинского как художника по-настоящему объемна: классические спектакли, партии в «Призраке розы» и «Петрушке», собственная радикальная хореография «Послеполуденного отдыха» и «Весны священной». Что, по вашему мнению, ярче отражает самого Нижинского?
Я думаю, все! И это невероятно! Нижинский настолько многогранный и сложный человек, что все его знаковые персонажи, партии, постановки отражают какую-то часть его личности. Он был потрясающе разнообразен и разносторонен, в том числе для своего времени, для меня просто невозможно сузить это явление до всего лишь одного воплощения.
Что лично для вас означает имя Нижинского?
Поскольку Джон Ноймайер восхищен им как художником, я лично сталкиваюсь с Нижинским в широком смысле почти каждый день. Это означает репетиции в зале Нижинского в Центре балета или исполнение солдатского танца в знаковом спектакле Ноймайера «Нижинский». Двенадцать лет назад я поступил в Гамбургскую школу балета, и все эти годы повсюду видел его фотографии и портреты, украшающие наши стены. Мы с детства очень много о нем говорим. Вот почему я много лет очарован его искусством и им как личностью. На мой взгляд, Нижинский — один из самых важных, прогрессивных и значимых новаторов в истории балета.
Текст: Ольга Угарова