04.11.2022
В мировой прокат фильмы о балете и танце выходят редко, поэтому ленту режиссера-балетомана Седрика Клапиша мы ждали особенно. «Шагни вперед» с солисткой Парижской оперы Марион Барбо в главной роли рассказывает о классической танцовщице, нашедшей после травмы спасение и успокоение в компании Хофеша Шехтера.
Седрик Клапиш известен киноманам по фильмам «Он и она», «Красотки», «Испанки» и «Париж». Обладатель двух премий «Сезар» и одной ФИПРЕССИ Берлинского кинофестиваля создает изысканное кино на грани кассы и артхауса. С ним работали Одри Тоту, Сесиль де Франс и Жюльет Бинош. Поклонник Парижской оперы, Клапиш погружен в балетную среду уже очень давно, что подарило ему возможность стать другом труппы и снять документальную историю о блистательной этуали Орели Дюпон, а потом и записать ее прощальную «Манон». Несмотря на свое «тактильное» знакомство с классическим балетом (в фильме «Красотки» он, кстати, запечатлел в Петербурге 20-летнюю Евгению Образцову), Клапиш очень любит современный танец: в его портфолио значится съемка вечера современной хореографии в Опере с работами Пайт, Шехтера, Переса и Тьерре, а расписание режиссера обязательно включает главные премьеры сезона. Все эти страсти, целительную силу танца, а также трепетный взгляд на жизнь артистов балета, он и хотел объединить в «Шагни вперед».
В центре фильма — солистка Парижской оперы. Ее играет не профессиональная актриса, а балерина Марион Барбо. Взять на главную роль не новую Натали Портман, а танцовщицу было для Клапиша принципиальным выбором: он не хотел задействовать в кадре дублеров и нагружать ленту лишним монтажом вместо того, чтобы концентрироваться на передаче пластики. По той же самой причине все артисты контемпорари тоже пришли в художественный мир из реального, а точнее из компании Хофеша Шехтера — вместе со своим наставником, который играет сам себя. С Марион режиссер был уже знаком. Биография солистки Оперы в какой-то степени схожа с сюжетом фильма. Барбо известна своим современным репертуаром внутри классической институции, ее утверждает в составы не только сам Шехтер, но и Кристал Пайт, Шарон Эяль и Алексадр Экман. Был у балерины и бесценный опыт работы с Дмитрием Черняковым — во время постановки программы «Иоланта/Щелкунчик».
В основе кинокартины «Шагни вперед» лежит классическая история, коих в труппах от Токио до Москвы и от Парижа до Нью-Йорка тысячи: балерина травмируется и уходит с головой в современный танец. Но то, что мы знаем из биографических справок, Клапиш окрашивает мелодраматическими тонами. Элизу, поглощенную дисциплинированным классическим балетом, выводит из равновесия любовная драма — она переживает, изрядно нервничает и в целом расклеивается. Дома с жизненной опорой тоже непросто, хотя отец посещает ее спектакли, а семья напоминает милейших деликатных буржуа. А где-то там, на периферии, — Хофеш Шехтер, счастливые танцовщики хип-хопа, безбашенная подруга, отстаивающая права женщин и устраивающая скандалы своему парню по поводу и без.
Мир в «Шагни вперед» делится на до и после буквально. Первый час Элиза страдает, второй — снова находит опору, а ровно посередине — сцена перерождения: сначала в дуэте Шехтера она изображает мертвое тело, застывшее навеки, но все-таки покоряющееся движению, а потом мастерски исполняет танцевальный монолог перед вступлением в новую жизнь. В фильме вообще очень много прямых противопоставлений, чтобы мы не запутались, где, условно говоря, плохо, а где — хорошо. Классика и современный танец, grand jeté и заземление, залитый светом зрительный зал и черные кулисы, мегаполис и бретонский закат, квартира в Париже и креативный хаб на природе, жестокий балет и хрупкая молодая женщина, одиночество и дружеская поддержка счастливых артистов Шехтера на берегу Атлантического океана. Все сделано очень красиво. Более того, сделано человеком, любящим и этот мир, и этих людей, но, увы, снят фильм стерильно. Закрытая вселенная танца открывается зрителю чрезмерно ажурно и театрально: танцовщики контемпорари подчеркнуто уважают балет, на террасе парижской квартиры с видом на мансарды можно делать экзерсис осенним вечером, танец Шехтера исцеляет балерину от травмы, а в его труппе она находит новою любовь, ответную, разумеется. Борьба с судьбой, преодоление эмоциональной и физической боли, упорство и целеустремленность, жизнь вопреки — практически все остается за кадром или обозначено пунктирно. Только в самом конце Дени Подалидес, артист Комеди Франсез, исполняющий роль отца Элизы, помогает нам увидеть напряжение, вытирая свои слезы в финале балета Шехтера «Политическая мать», где блистает его вновь счастливая дочь.
