Александр Могилев имеет как минимум два публичных лица. У него репутация самого русского молодого современного хореографа, его компания современного танца «ЭТО» называется не российской, а именно русской. В репертуаре компании — ясные, яркие повествовательные спектакли «Частушки, твою мать», «#НаДнеРождения». Компания проводит фестиваль «Проба», где свои силы могут попробовать на сцене молодые хореографы и исполнители, и конкурс-премию «Человек танцующий», где в формате стажировок могут получить экспресс-образование танцующие подростки 14–18 лет.
Второе, более известное лицо Александра Могилева — его работа хореографом многих телевизионных шоу — «Танцы на ТНТ», «Большой балет», «Новые танцы». Он член жюри проекта «Большие и маленькие», победитель шоу «Танцуй» на «Первом канале» и хореограф сериала «Ева, рожай!» онлайн-платформы «Старт».
Автор: Екатерина Васенина
Как все начиналось. Николай Огрызков
Я родом из Кандалакши, это в Мурманской области. Там, еще в школе, я увлекся брейк-дансом. Моей первой альма-матер в 2003–2006 годах стало Карельское хореографическое училище, Лариса Юрьевна Водынина дала мне профессию в голову и в ноги. Было много классики, много народного танца.
Приехав в Москву, оказался в школе современного танца Николая Огрызкова. К Николаю Васильевичу я пошел, потому что его фамилия была известна в Петрозаводске, еще при жизни он стал легендой современного танца и мне хотелось к этой легенде прикоснуться. Я не учился у него с детства, как это у него принято, но мне было безумно приятно, когда он стал считать меня своим выпускником и студентом. Я ходил к нему на все, на что можно было ходить, — на взрослые и детские классы; это продолжалось с 2006 года вплоть до его ухода из жизни.
Мы подружились. Он очень сильно повлиял на мое творчество, со временем эта дружба перешла во что-то большее. Сначала я был студентом, потом начал помогать ему. Помню, как мы сидели в его каморке, которую Николай Васильевич сам выдолбил в стене дома в Староконюшенном переулке, и он рассказывал важные вещи про себя, про профессию.
Параллельно я искал свое место в сообществе российского современного танца. Тарас Бурнашев звал меня в свои проекты, но у меня все никак не получалось. Все было в кулуарах, в подвалах, еще был «Актовый зал» в Переведеновском переулке. Я ходил на все спектакли и понимал, что мне некуда здесь себя приткнуть — камерно, а мне хотелось покорять сцены.
Огрызков много говорил о том, что продолжать учебу надо за границей. Это запало мне в голову. Я попрощался с Москвой, сказал всем, что уезжаю навсегда, и поехал учиться в консерваторию балета в австрийский Санкт-Пельтен. Многие ученики Огрызкова устраивались за границей, его имя было волшебным ключиком, открывающим дверь в сильные компании, например, в компанию Ицика Галили, в Codarts, брали без разговоров, услышав его имя. Но я прошел кастинг в Санкт-Пельтен.
Помню, на просмотре было много выпускников МГАХ. В туре трюков все стали крутить tour a la seconds. «Этот идет в Большой театр, этот в МАМТ», — думаю я. Активировав брейкерское прошлое, я, сделав preparation, начинаю крутиться на голове и на руках. Комиссия привстала и говорит: «А ты можешь это повторить?» — «Легко!» Они достают камеру, начинают снимать. Просмотр прошли я и еще один парень.
Австрия, Румыния, МГИК
У меня уже накапливались месяцы для получения вида на жительство в Австрии, но что-то во мне стало происходить. Я понял, что мне в Австрии безумно скучно, классика мне скучна. Получилось, что я ехал в Европу за современным танцем, но через Академию балета. Устал танцевать классические вальсы и классические вариации. Внутри консерватории есть свой учебный театр с классическим репертуаром, и я ездил на гастроли как артист учебной группы балетной консерватории. В Куфштайне я танцевал с Венской оперой, а потом как-то мы поехали на гастроли в Румынию.
Мы стоим на границе — Румыния в 2007 году еще не входила в Евросоюз. Пограничник говорит мне: «У вас недоделаны документы. По ВНЖ вы можете проехать в Румынию без визы, но мы вам поставим туристическую визу, и вам нужно будет переделывать заново вид на жительство. Нужно решать прямо сейчас». И я думаю: вот я сейчас съезжу в Румынию и вернусь в Россию. Поднимать современный русский танец. У меня прямо ощущение, что я должен это сделать. Мне 21 год. Директор консерватории удивился, но не смог меня переубедить.
Я закрыл свои обязательства в Австрии и вернулся в Москву, восстановился в МГИКе у Санкина. Начались мои мытарства и поиски современного танца. Когда я вернулся в Москву, все, что было бесплатное, было мое. Тусовка шоу-бизнеса уже успела меня подзабыть, и, когда я кого-то видел, диалоги строились так: «Ты же уехал! А, ты же вернулся! Ну я позвоню!» И забывали. Я соглашался на все, все хватал, на все ходил. Поработал с проектом Исакова-Янчевской, поработал у Тимофеевых в «Вортексе».
Елена Богданович и Владимир Васильев
Но все же по возвращении из Австрии меня ждала в Москве важная профессиональная встреча. Я встретил Лену Богданович, основательницу труппы современного танца Камерного балета «Москва». Она занималась в тот момент «Снами бамбука». Я встал в проект вместо Анатолия Войнова, занятого тогда в московском областном колледже искусств, сейчас он ставит большие коммерческие работы. После ряда репетиций Богданович поняла, что может строить планы, учитывая меня.
Лена начала меня открывать для театрального мира. Однажды слышу: «Поехали на «Арабеск». Говорю: «Туда босоногих не пускают»: в номинации «Современный танец» там всегда участвуют балетные и нужно иметь педагога. Елена Викентьевна поставила мне номер «Отчего люди не летают», и мы с ним отправились на «Арабеск»-2012. Я к этому времени стал крепнуть как танцовщик, стал что-то делать как хореограф, оброс связями. Егор Дружинин с «Оливье-шоу» и «Голубыми огоньками» уже появился в моей жизни. Но мне всегда была нужна большая сцена, и я получил ее впервые благодаря Богданович.
В 2012 году на «Арабеске» для меня уже все случилось — я танцую современный танец на сцене академического балетного театра! В 2022 году на той же сцене я выпускал балет «Кикимора» для Дягилевского фестиваля, и сцена не показалась мне такой большой, как в 2012-м. Она самая маленькая в Европе, театр вообще камерный по размеру.
На «Арабеске»-2012 я приходил с утра на классику со всеми, но босиком и в шортах. На меня смотрели как на белую ворону и, когда вывесили победителей, были шокированы — это тот, который на классике занимался босиком! Ко мне подошел Владимир Васильев и сказал: «Танцуешь, как я танцевал в молодости». И пригласил меня участвовать в его «Мастерских». Это была веха.
Я участвовал в «Мастерских» Владимира Викторовича в Воронеже, Красноярске, Перми, где поставил работы для театра Евгения Панфилова и труппы Пермского театра оперы и балета. Благодаря Васильеву меня узнали в музыкальных театрах страны, импресарио выучили мое имя. А благодаря импресарио Алексею Бессмертному, который возил всех в Германию на «Танц Олимп», я танцевал соло во Фридрихштадтпаласт. Это тоже было незабываемо.
Особенно запомнилась первая мастерская Владимира Викторовича Васильева в Воронежском театре оперы и балета в 2013 году. Начало июня, среди участников мастерской Раду Поклитару, Юрий Смекалов, Дмитрий Залесский, Елена Богданович и я. Поклитару переспрашивает: «У тебя день рождения?» Старшие коллеги накрыли мне поляну, мы хорошо провели время. Это один из самых ярких дней рождений в моей жизни. Мы сделали тогда несколько миниатюр, которые танцевали артисты Воронежского театра оперы и балета. Я тогда поставил миниатюру «Неодушевленный враг» по Андрею Платонову на классических танцовщиков Михаила Ветрова и Ивана Негробова. Они стали сейчас замечательными универсальными исполнителями, а в первый раз было непросто, они только окончили на момент нашего знакомства воронежское училище. Это был нужный и рискованный эксперимент и для артистов, и для меня.
Заканчивается мастерская, и вот я уже на Красной площади машу флагом в массовке по заранее заключенной договоренности, что-то вроде Дня молодежи, под жутким дождем. 500 человек на площади. А еще вчера я ставил спектакль в балетном театре!..
Владимир Викторович в какой-то мере считает нас, участников этих мастерских, своими учениками. То, что я мог поговорить о чем угодно с Огрызковым и могу поговорить с Васильевым, — для меня одна из главных ценностей в жизни. Конечно, у Васильева свое видение. И он с его огромным, сугубо классическим опытом всегда интересуется, что в хип-хопе происходит, что нового в современном танце.
Его посыл продюсерский. Он дает возможность молодым хореографам поставить в театрах, в которые без него скорее всего не пустили бы. Приходит Васильев и говорит: вот Могилев классно ставит, — и мне дают труппу. Так случилось в Красноярском театре оперы и балета. В Барнауле он рекомендовал меня на постановку в Молодежный государственный ансамбль песни и танца им. А.Ф. Березикова «Алтай». В основном у них народная программа, но они хотят развиваться в разных направлениях. С подачи Владимира Викторовича я поставил на них «Болеро». Будучи народниками, они не боятся экспериментов. В этом «Болеро» я задействовал народный хор.
Васильев открывает возможности мне как все еще молодому хореографу. Он говорит директорам театров: не нужно бояться этих молодых людей, стоит пробовать. На конкурсе Юрия Григоровича в Йошкар-Оле в 2022 году мне пришлось сказать на круглом столе, что из-за директоров театров современного танца нет в гостеатрах. С моим оппонентом на круглом столе, балетным критиком Александром Максовым, мы потом еще долго «баталились», и у меня случилась маленькая личная победа: мы с ним договорились, что люди, не имеющие отношения к современному танцу, не должны «жюрить» современный танец. Максов это признал.
Аутентичность российского современного танца
Соединение народной эстетики, культуры с идеями более контемпоральными — как ты это делаешь? Поделись декларациями.
Движенчески это что-то более глубокое и сложное, чем опора на народную лексику. Например, мой спектакль «#НаДнеРождения» идет под живой контрабас. В нем нет очевидно народной лексики, музыки, но есть некая русскость, в каком-то ощущении. У нас будто бы немножко навзрыд и на разрыв аорты. Сдержанность и бурление соединяются глубоко внутри и друг с другом хорошо уживаются. Культурный код иногда непроизвольно выливается в русское народное страдание. У нас долго был культ западопоклонничества, нас научили, что надо «вот так». Когда выражается что-то свое, мы по привычке подравниваем и подтачиваем себя под то, как должно быть. И отсюда ощущение, что мы не можем выразить свою мысль самобытно: доделываем ее до условного «как надо». Возможно, это мешает. Возможно, это не так. Но все равно есть ощущение, что мы хотим быть похожими на кого-то. Это глубокая антропологическая задача — как себя выразить.
Мой спектакль «Частушки, твою мать» о том, что несмотря на любые сложности, русский человек посмеется, выматерится и пойдет дальше, о том что нам присуща внутренняя сила и способность к постоянному преодолению. Это в русском человеке всегда есть и может быть выражено через страдание и юмор, через песни. Я ищу где-то там.
Жюри телешоу
Мне недавно рассказали про обесценивание везения. Обесценивать труд другого человека нельзя, потому что каждый «везунчик» для этого везения что-то сделал. Моя работа на телепроектах не упала на меня с неба. И она дает мне объем. Получается, что в театре и в современном танце я нахожусь достаточно глубоко. А с другой стороны, я в шоу-бизнесе. Конечно, «телек» — это совсем другая история, и я благодарен этому опыту. Например, я стал гораздо подкованнее технически, разбираюсь в приборах света и звука, свет на спектаклях ставлю сам. Понимаю, что будет работать в кадре, а что нет. Понимаю разницу временных и жанровых форматов. Шоу-бизнес научил меня быстро переключаться и быстро работать не ниже определенного уровня качества.
За мной есть шлейф: «Могилев — «Танцы на ТНТ» приехали». Раньше чаще, сейчас меньше, но я считаю, что благодаря телевизионным шоу происходит популяризация современного танца как вида искусства. Люди, которые занимаются современным танцем камерно, должны быть благодарны этому. Благодаря «Танцам на ТНТ» человек пойдет и купит билет на «Балет Москва».
Сотрудничество хореографа с композитором — как у тебя это происходит?
В последних своих работах полюбил работать с живой музыкой. «Это всего лишь вещи» я делал с Алексеем Богдановым, музыка получилась самостоятельным персонажем. Ребята-музыканты сами танцуют в этом спектакле и в то же время музицируют. «Частушки, твою мать» я делал с Айдаром Хамзиным, а уже два спектакля я сделал с Александром Муравьевым — «Гофман», «#НаДнеРождения» (На дне рождения люди часто говорят друг другу «сладкую ложь», и это пересекается с «На дне» Горького).
В работе с живыми музыкантами нравится аналоговость. Нет фонограммы, можно выйти в поле и сыграть спектакль. Акт искусства может случиться в любом месте, здесь и сейчас. Хотя я не «отбрыкиваюсь» от электронного звучания. В новой работе будет фонограмма.
Работа в сериале
Сценаристка Юлия Клименко и режиссер Никита Грамматиков хвалят тебя в фильме о сериале. Задание было — танцевальные сцены «вау». «Могилев это обеспечил», — говорят Клименко и Грамматиков.
Вообще, проект был затяжной. Пилотную серию снимал Клим Шипенко («Холоп» и «Вызов»). Я позволил себе смелость советовать Климу, как снимать танец. Это отдельное искусство, танцевальные сцены нельзя нарезать как капусту. Иногда длинные кадры в плюс работают, а иногда за короткими кадрами можно все спрятать, это тоже нужно понимать. Сериал купили, Клим отошел, но был мне благодарен и позвал еще на один проект.
В процессе подготовки к сериалу стало понятно, что актриса Елена Подкаминская, которая играет главную героиню, преподавательницу школы танцев, — не профессиональный хореограф и не танцовщица, но при этом перфекционист. И любит танцевать. Она участвовала в проекте «Танцы со звездами», но этого опыта ей было мало для такой роли. В итоге полгода подготовки к съемкам она неистово репетировала и училась. Я выделил ей педагогов разных стилей на несколько месяцев в школе «ЭТО», она тренировалась самозабвенно. Отменная картинка с танцами — во многом результат ее настойчивости. Съемочная группа была в шоке, что танцы снимать настолько тяжело. Но потом все вошли во вкус и хотели еще.
Фестиваль «Проба»
«Проба» появилась из некоей внутренней боли. Долгое время я видел, как разные фестивали привозили коллективы из Франции, Германии… Переживал, что множество русских хореографов и танцовщиков не выходят на большую сцену. Я сижу в зале, хлопаю в ладоши тем, кто достоин того, чтобы танцевать на больших сценах, а рядом со мной сидели талантливые русские ребята, которые могли бы танцевать на такой же большой сцене, не только на камерную аудиторию в 50 человек. Для меня важно, чтобы русский современный танец вышел на большую сцену, и многие мои усилия, в том числе «Проба», направлены на это.
«Проба» — фестиваль русского современного танца. Когда мы только начинали над ним работать вместе с доцентом кафедры современной хореографии МГИК Антониной Красновой, мне советовали делать фестиваль международным. Но я сам себя ограничил. Для меня важно предоставлять возможность выступить талантливым российским студентам. Как Васильев дал мне возможность показать себя, заявить о себе, так и я хочу дать шанс российским ребятам.
Основная миссия у фестиваля — идентификация русского современного танца. У нас вели мастер-классы и интенсивы Оля Лабовкина, Маша Колегова, которая окончила программу Центра современного искусства Льва Шульмана и долго работала в компании Вима Вандекейбуса, Лена Фокина («Балет Москва», «Ультима Вез» и Шведский королевский балет) — я считаю, что и они люди русского культурного кода. Самоидентификация русского современного танца происходит на фестивале «Проба». У работ и участников нашего фестиваля есть какое-то общее нутро. Мы не нашли до сих пор продюсера, которому интересен и нужен русский современный танец, и делаем «Пробу» вопреки ситуации на рынке ивент-индустрии. При этом во время проведения фестиваля мы уже не вмещаемся в свои залы, снимаем залы по 300 метров. Когда на классе 70 человек, педагогам неудобно: такая масса людей требует микрофонов, трансмиттеров, и на полу уже ничего не покажешь. География участников все увеличивается. Хочу, чтобы было больше русского современного танца, чтобы он был на поверхности.
