Сколько лет на самом деле Большому театру, какую роль в его истории сыграл Адам Глушковский, об открытиях доктора искусствоведения Людмилы Стариковой, какая связь у театра с «Русскими сезонами» Сергея Дягилева и сколько человек служит в театре сегодня, рассказывает Анна Галайда в специальном материале ко дню рождения главного театра страны.
Иллюстратор: Оксана Хренова
Факт I
Если бы Большой театр следовал общей мировой традиции, его история была бы почти на сотню лет короче, чем принято считать: здание работы Альберта Кавоса было открыто на Театральной площади в Москве 20 августа 1856 года.
До середины прошлого века возраст Большого театра отсчитывали с 1825-го — года, когда на Театральной площади было торжественно открыто первое здание с восемью колоннами и квадригой Аполлона. Его спроектировал Осип Бове.
Лишь позже было принято решение вести летоисчисление Большого от 28 марта 1776 года. В тот день императрица Екатерина II подписала позволение князю Петру Урусову «быть содержателем всех театральных в Москве представлений» сроком на десять лет. Это решение обосновано тем, что во всех исторических перипетиях труппа не распадалась, а переходила из одного театрального здания в другое, переезжала со Знаменки на Петровскую улицу (современную Петровку), с Петровской на Арбатскую площадь, бежала от Наполеона в Плес и Кострому, пока не воцарилась навсегда на Театральной площади.
Впрочем, благодаря исследованиям доктора искусствоведения, главного научного сотрудника сектора театра Государственного института искусствознания Людмилы Стариковой в последние годы в научный оборот вошла даже более ранняя дата основания первого московского публичного регулярного театра. Его дебютный спектакль состоялся 21 февраля 1766 года в Оперном доме на Яузе «при Головинском дворце». Он находился под опекой императорского двора, но существовал на «вольные», а не казенные средства, возглавлял его страстный театрал, полковник в отставке Николай Титов.
Факт II
Как свидетельствует та же Старикова, труппа первого московского публичного театра не знала разделения — в ней сосуществовали драматические, оперные и балетные артисты. Эта традиция сохранялась в Москве более полувека.
Когда на Театральной площади уже красовались Большой и Малый театры, балетные представления показывали на обеих сценах. И так же, как Малый театр может гордиться тем, что и он был свидетелем триумфа Эльслер, Большой помнит великих русских актеров Михаила Щепкина и Марию Ермолову.
По мнению историков театра, именно это долго сохранявшееся единство сформировало уникальное лицо московского балета с его любовью к яркой актерской игре, драматизму переживаний, психологической правдивости и естественности даже в обстоятельствах академического балета.
Факт III
Московский балет всегда ценил энергию и смелость идей, а с ними — молодость и новаторство. Александр Горский встал во главе труппы в 31 год, Ростислав Захаров — в 29, Леонид Лавровский — в 38, Юрий Григорович — в 37, Алексей Ратманский — в 35. Но вряд ли кому-то удастся приблизиться к рекордному возрасту Адама Глушковского. Любимый ученик Шарля Дидло, воспитывавшийся в его семье, Адам окончил Петербургскую театральную школу в 1811 году и вскоре после этого был командирован в Москву для усиления ее балета. Его выступления в качестве первого танцовщика привлекли в Арбатский театр много публики, тем более что вместе с ним Москва получила петербургские новинки Дидло — на него были возложены обязанности по переносу спектаклей. Наполеоновское наступление на Москву 19-летний Глушковский встретил уже руководителем московской балетной труппы и театральной школы. Именно ему обязаны они и своим спасением — из объятого паникой города он смог вывезти своих подчиненных в Кострому, а затем в Плес. Местные жители, не имевшие представления о том, что такое балет, были обескуражены, наблюдая за занятиями танцовщиков. Тем не менее Глушковскому удалось сохранить труппу, так что вскоре после освобождения Москвы она уже давала представления. Это не означало безмятежной жизни, ведь Арбатский театр сгорел в великом московском пожаре, и для каждого выступления приходилось искать сцену до тех пор, пока в 1825 году не был наконец построен Большой театр. Порой Глушковский выпускал балеты ежемесячно. Конечно, многие из них были повторением оригиналов Дидло. Но именно Глушковский стал тем хореографом, который открыл балетному театру Пушкина. Всего через полтора года после публикации поэмы «Руслан и Людмила», в 1821 году, он выпустил одноименный спектакль, который пользовался успехом у публики.
Факт IV
Послания трубадура и графини, преодолевающие опасности морского пути, куртуазная любовь, не знающая личного знакомства, — это не классический балет в пачках. Это сюжет легендарной пьесы Эдмона Ростана «Принцесса Греза», ставшей одним из символов модернизма. Драма произвела такое впечатление на художника Михаила Врубеля, что ее финальную сцену он выбрал для своего одноименного панно. Оно создавалось для знаменитой нижегородской Всероссийской художественно-промышленной выставки 1896 года. Но, как и многие произведения художника, не было понято и принято современниками. Больше того, публика увидела его только благодаря тому, что Савва Мамонтов выстроил для него отдельный павильон. Широкого признания работа не нашла, но в художественно-литературных кругах врубелевская «Принцесса Греза» стала легендой, а на гончарном заводе того же Мамонтова был выполнен майоликовый вариант панно, который и сегодня украшает фасад гостиницы «Метрополь». При этом живописный оригинал таинственно исчез. Несколько десятилетий о его судьбе ничего не было известно, пока в преддверии юбилея Большого театра в 1951 году не провели реставрационные работы. Тогда в расположенном высоко под крышей театра зале, где писали декорации еще Александр Головин и Константин Коровин, было найдено огромное безымянное полотно. Каково же было изумление специалистов, созванных на консультацию, когда они опознали давно потерянную «Принцессу Грезу»! Как она попала в театр, точно неизвестно, предполагают только, что ее укрыли там от превратностей судьбы во время революции 1917 года. Теперь это панно является центром зала Врубеля в Третьяковской галерее. А декорационный зал, некогда называвшийся головинским, давно преобразован в Верхнюю сцену театра, которая в точности повторяет Историческую и позволяет проводить сценические репетиции спектаклей.
Факт V
Широко известно, что основу «Русских сезонов», а позже и «Русских балетов» Сергея Дягилева составляли петербуржцы. Но импресарио привлекал и танцовщиков Большого театра. Причем не только на кордебалетные партии. Наивысших вершин среди них достиг Леонид Мясин, десять лет танцевавший в труппе и почти столько же являвшийся ее балетмейстером, хореографом таких знаковых спектаклей, как «Парад», «Треуголка», «Ода». Одной из звезд легендарного первого парижского «Сезона» в 1909 году была Вера Каралли, блистали в труппе московская звезда Софья Федорова, прима Екатерина Гельцер, Александра Балдина, Ксения Маклецова. Танцовщики Михаил Мордкин, Александр Волинин, Федор Козлов занимали у Дягилева ведущее положение, но надолго никто из них не задержался, предпочтя роли заместителей Нижинского собственную гастрольную жизнь. Самым интригующим могло бы стать сотрудничество Дягилева с Александром Горским, реформатором московского балета. О нем импресарио думал и перед самым первым балетным «Сезоном» 1909 года, когда хотел включить в репертуар «Раймонду», ему же предназначал «Весну священную» год спустя ¹, а в 1912 году даже заключил контракт с балетмейстером на постановку спектакля «Красная маска». Но и этим планам по не зависящим от обеих сторон причинам не было суждено сбыться.
Факт VI
Большой театр вдохновлял многих художников. Но в ХХ веке было три мастера, создавших целую галерею портретов танцовщиков Большого театра. Знаменитый акварелист Артур Фонвизин, ученик Серова и Коровина, в юности входивший в творческие объединения Михаила Ларионова и Сергея Судейкина, прожил тяжелую жизнь, разделив все перипетии судьбы своего поколения. В ней были раннее признание, принятие новой власти, обвинения в формализме, долгая ссылка и возвращение на склоне лет в Москву в привычный круг. Еще в 1935 году, на волне успеха, он создал портрет Марины Семеновой. На нем балерина в расцвете таланта, в уже сложившемся образе блестящей царицы бала. Даже в ссылке Фонвизин продолжал писать балетные портреты — Улановой, Гельцер. Вернувшись в Москву, он запечатлел новое поколение артистов — Фонвизину принадлежит несколько портретов Майи Плисецкой, а также Екатерины Максимовой, Сергея Кореня, Натальи Чидсон, Марины Колпакчи, Елены Ильющенко и других.
Совсем иными были те же артисты в работах скульптора Елены Янсон-Манизер, которая тоже развивала балетную тему на протяжении нескольких десятилетий. Расцвет ее творчества — середина прошлого века. Неудивительно, что Галина Уланова стала одной из муз скульптора, она запечатлела ее в разных балетах, именно ее Уланова-Одетта стоит сегодня перед Музеем танца в Стокгольме. Другой важной для Манизер героиней стала Майя Плисецкая, и по ее работам можно проследить формирование художественного образа этой балерины.
Вдохновителем Валерия Косорукова было следующее поколение танцовщиков. Он стал автором тонких психологических сценических портретов, выполненных преимущественно пастелью. Но художник провел также много часов в репетиционных залах и гримерках Большого театра, запечатлев и будничную жизнь артистов. Среди его героев — Екатерина Максимова и Владимир Васильев, пробудившие в нем интерес к балету; Наталия Бессмертнова, Раиса Стручкова, Светлана Адырхаева, Михаил Лавровский, Нина Тимофеева, Елена Рябинкина, Людмила Семеняка.
Факт VII
Сегодня балетная труппа Большого театра — это 263 человека, 193 из них — танцовщики. В прошлом году они показали на Исторической и Новой сценах 241 спектакль.
Факт VIII
В месяц женская часть труппы использует 531 пару пуантов.
