«Умер Григорович» — посыпались сообщения от коллег и наставников. Вслед за блистательными Аллой Осипенко и Юрием Владимировым не стало и демиурга Юрия Григоровича. На 99-м году длинный земной путь мэтра подошел к своему завершению. Вместе с тем пришло печальное осознание: эпоха титанов балетного искусства XX века окончательно прощается с нами.
Как писать про человека-эпоху, которого одаривали мощнейшими эпитетами на протяжении больше полувека? Кажется, любые слова будут ничтожно малы. Что же сформировало Григоровича, превратило его в великий символ советского балета и Большого театра? Дарование? Обстоятельства? Окружение, которое составляли такие же легендарные танцовщики эпохи? Что стоит за этим эпическим героем? Сила характера или сила судьбы? А может быть, воля перекраивать правила старого мира и создавать мир новый?
Юрий Григорович родился в Ленинграде на излете авангардной эпохи, когда еще были возможны последние всполохи эксперимента и смелости в искусстве. Десятилетний мальчик поступил в Ленинградское хореографическое училище в 1937 году, когда повсюду уже властвовало иное время. Его решительный характер закалялся в условиях жесткой дисциплины, но порывистость дала о себе знать уже в годы эвакуации. С началом войны училище оказалось в Молотове (ныне Пермь), откуда четырнадцатилетний Юра вместе с одноклассником хотел сбежать на фронт — по воде на угнанной рыбацкой лодке через Кострому. В училище быстро спохватились и с милицией вернули беглецов. Там же в Молотове спустя год у воспитанника училища состоялся сценический дебют: он принял участие в премьере балета Арама Хачатуряна «Гаянэ» в постановке Ленинградского театра оперы и балета. Позже, когда Григорович поставит своего «Спартака», между двумя грозными мэтрами постоянно будут возникать целые баталии. Арам Ильич переживал за каждую купюру в партитуре, которую предпринимал хореограф. Однако никогда не пропускал показы балета, если был в Москве.
Восхождение Юрия Григоровича было стремительным. Характерный танцовщик Кировского театра (ныне Мариинский), значившийся в ранге солистов театра с 1947 по 1957 год, начал ставить очень рано. Уже в 1948 году, когда юноше едва исполнилось 20 лет, его первый спектакль «Аистенок» для детской студии был показан на сцене ленинградского Дома культуры имени А.М. Горького. Одновременно на сцену выходило больше ста человек: от восьмилетних ребят, с которыми занимались артисты Кировского, до взрослых артистов. Балет так полюбился студийцам и публике, что вошел в репертуар на долгие годы.
Потом еще были постановки для детей и работа над танцами в операх. Григорович нигде не учился на хореографа, а внимательно наблюдал за старшими коллегами и впитывал острым взглядом и умом все необходимое. И снова на авансцене — воля и сила желания самого Григоровича-сочинителя: наблюдать, накапливать и все время пробовать воплощать в репетиционных залах и на разных сценах собственные идеи. Внутреннюю инерцию молодого танцовщика и начинающего балетмейстера быстро заметил Федор Васильевич Лопухов. В то время именитый новатор занимал пост худрука Кировского балета, и в его силах оказалось поддержать кандидатуру Григоровича в качестве основного хореографа балета «Каменный цветок». Так случился дебют на родной сцене и первый большой успех: Юрию Николаевичу было 30 лет.
В расцвет оттепели, в 1957 году, в Кировском театре было принято решение сделать экспериментальный спектакль, в создании которого принимала бы участие молодежь труппы. Поставить работу тем не менее должен был уже заслуженный хореограф Константин Сергеев, Григоровичу же предложили быть ассистентом. Но и тут характер не дал возможности сдаться. Молодой балетмейстер представил на худсовете идеи будущего спектакля, и их приняли. Но думать, что ему было просто, не приходится. Да, Григоровича поддерживал Федор Васильевич, и по утрам, до начала рабочего дня, они обсуждали детали будущей постановки. А вот репетиционных залов и выделенного времени на постановочный процесс катастрофически не хватало. По воспоминаниям Аллы Осипенко приходилось целым составом солистов отрабатывать дуэты и поддержки, где придется, даже в ванной дома у Аллы Шелест. Репетитор балета Татьяна Вечеслова вспоминала: «С большим теплом вспоминаю я те часы, когда вместе с главными исполнителями мы почти не выходили из репетиционного зала, да и весь наш досуг был наполнен мыслями о спектакле.... Времени не хватало — для работы, разговоров, споров».
Сила духа и характера, стремление к поиску нового, вдохновение и воодушевление музыкой Сергея Прокофьева, сам воздух перемен конца 1950–1960-х после тяжелой сталинской эпохи, поездки на Урал с Симоном Вирсаладзе, создавшим живописный образ спектакля, не дали Григоровичу сдаться перед преградами и мелочами театральной жизни. И успех не заставил себя ждать. Похвалами одарили спектакль и Лопухов, и легенда драматической сцены Юрий Завадский. Дмитрий Шостакович отметил «согласие, гармоничное слияние музыки, хореографии и декорационного оформления». С композитором Григоровича связывали добрые отношения, а его рецензию на «Каменный цветок» Юрий Николаевич позже назовет своей визитной карточкой.
Взошла звезда хореографа нового поколения, рвавшего прочные узы балетного искусства с советской хореодрамой и создававшего полотно непрерывного танца, идущего от музыки. А рядом были участники этих перемен: Алла Осипенко, Ирина Колпакова, Александр Грибов и Анатолий Гридин — первые исполнители партий в «Каменном цветке», легкой поступью вошедшие в новую эпоху Кировской сцены.
Вторым ленинградским триумфом Григоровича стала «Легенда о любви». И снова овации, успех и, как мы видим по прошествии больше шестидесяти лет, бессмертие. Шостакович назвал спектакль «этапным», Вера Красовская — «синтезом открытий балета XX века», советская номенклатура клеймила постановку за откровенность, публика неистовствовала от гипнотической энергии мужского кордебалета и пробирающей до мурашек внутренней драмы главной героини Мехменэ Бану, так точно выраженной в хореографии.
К 1964 году эксперименты и смелость ленинградского хореографа уже оценили и во власти, доверив главную сцену страны все же еще молодому человеку, которому не было и сорока лет. В 37 лет Юрий Николаевич стал главным балетмейстером Большого театра.
Возглавлял легендарную вселенную Большого Григорович 30 лет. Здесь он создал культовые оригинальные балеты «Спартак» и «Иван Грозный», ввел в репертуар свои редакции «Спящей красавицы», «Лебединого озера», «Раймонды» и не только. Его притча 1966 года «Щелкунчик» о рассеивающейся на рассвете сказке ребенка и взрослого, о добре и зле, о свете и печали, до сих пор будит в нас глубинные философские размышления. Многие его постановки шире, чем либретто, гармония танца и музыки или идеология. Они крупнее, чем хореографический текст и рисунок, чем годы, которым они принадлежат. В них заложены вневременной смысл и человеческие взаимоотношения, извечные земные страсти и трагедии.
Талант, природа и творческая ярость позволяла Григоровичу выполнять сложнейшие задачи. То, как он жил и работал, хорошо видно по документальным кадрам. На репетициях он мог несколько минут стоять в полной задумчивости, а потом, воскликнув «может быть, попробовать вот так», пролететь всю сцену Большого театра, как будто за ним несется ураган, в его случае — идей.
Текст: Ольга Угарова