Мария Хорева

Маша, еще в училище ты стала законодательницей стиля в балетном Instagram. Ты ввела в моду короткие видео с разными балетными комбинациями. Уже тогда твоя популярность была колоссальной, у тебя появился контракт с Nike. Не мешало ли тебе это в академии, как воспринималась твоя популярность?

Я в академии не успевала чувствовать какое-либо влияние. Работы было столько, что слово «популярность» звучать могло, но значить вряд ли что-нибудь значило. Мне кажется, что только после моего выпуска к Instagram стали негативно относиться — недоброжелатели стали на меня показывать пальцем и говорить: «Ай-ай-ай, это все плохо, потому что пиар». В академии я помню лишь один момент в выпускном классе, когда Людмила Валентиновна Ковалева при всех на репетиции сказала: «Маша, никого не слушай, продолжай делать. Это здорово, то, что ты делаешь».

С какой идеи начался твой Instagram, как ты думала его вести и чего хотела от него?

Мне просто хотелось делиться с миром тем, что я делаю. Это своего рода форма благодарности, ведь учиться в Академии Русского балета им. А.Я. Вагановой — большая удача. После уроков я оставалась на пару часов в зале, чтобы доработать то, что не получалось на занятиях, и снимала себя. В какой-то момент я попробовала что-то выкладывать из этих записей, и люди стали спрашивать и интересоваться: «Ты учишься в Академии русского балета. Как это? Мы тоже всегда хотели попасть туда. Расскажи нам, покажи нам!» В этом основная идея и заключается — показать людям жизнь изнутри, привлечь людей в наш балетный мир. Я всегда думала, а почему бы балету тоже не быть популярным в интернете? Если я выложу какое-то видео, люди это увидят и потом придут в театр. Это же круто! И эта идея до сих пор со мной. Никогда не было главной моей задачей показать себя или свои умения…

Тут надо заметить, что далеко не все дети остаются после занятий, чтобы совершенствоваться. Получается, изначально за этими постами стоит большой труд. Вместо того, чтобы идти домой, ты оставалась заниматься дополнительно. Популярна же стала не потому, что выкладывала видео, а из-за того, что комбинации на них исполнены на высшем уровне.

Спасибо, на самом деле, это для меня самый большой комплимент. Тут важно сказать, что тренд, который был задан моему Instagram, отчасти заложен моим педагогом Еленой Георгиевной Забалканской в пятом классе. Она сказала нам всем: «Девочки, я вам задала эту комбинацию, а вы после занятий идите в зал и отрабатывайте ее, тренируйте пируэты, обязательно сами это все делайте». И с тех пор я стала каждый день дополнительно работать самостоятельно. Именно тогда я осознала, что самостоятельная работа — это самое важное. Ну вот просто самое — и все. И уже потом, поскольку у меня была какая-то база в Instagram, я решила, что можно этой работой делиться. Ну, и конечно, я всегда любила придумывать разные комбинации.

Насколько я знаю, на твои спектакли действительно ходят и поклонники, и подписчики. Причем достаточно молодое поколение.

Да, иногда я получаю какие-то специальные комментарии о том, что люди приезжают, приходят, смотрят. Если от моего личного опыта отталкиваться, то, например, когда я вижу в тех же соцсетях артиста, мне он будто бы немного раскрывается как человек через свои посты, фотографии и мысли. 

Я могу составить о нем мнение, понять, что он хочет сказать миру через то, какой образ у него в медиапространстве. И мне потом намного интереснее смотреть спектакль с его участием. Мне кажется, от этого впечатления становятся только ярче. Ведь одно дело — прийти на спектакль, а другое дело — на своего любимого артиста, через личность которого спектакль становится родным, близким и понятным. Ну, по крайней мере, у меня это работает именно так.

К примеру, те разы, когда я видела «Служанок» Романа Григорьевича Виктюка, очень четко делятся на до и после того, как я познакомилась с ним и Дмитрием Бозиным. Мое восприятие после знакомства было куда более эмоциональным и насыщенным. Поэтому я давно уже взяла за правило перед каждым спектаклем или концертом делать небольшое исследование главных лиц, благо артисты не скупятся на информацию о себе в соцсетях, и это классно.

Возможно, да. Бывает, что люди в социальных сетях транслируют только то, что хотят, чтобы подписчики в них увидели. С реальностью зачастую созданный образ может вообще не совпадать. Кстати, насколько ты сама откровенна в Instagram?

Все тексты я пишу сама и вообще веду свой Instagram только сама. Это мой принцип. Я стараюсь быть очень настоящей в своих текстах. Как правило, в них заложены мои эмоции от пережитого момента или события. Я благодарна моменту за то, что он случился со мной. Искренне благодарна! И если я нахожу за что зацепиться в своей жизни, я обязательно пишу про это. Можно сказать, Instagram — мой публичный дневник. Опять же, моя задача, когда есть такая большая аудитория, максимально показать балет и себя в нем так, чтобы люди полюбили это искусство через мое восприятие. Как разведчик Штирлиц, засланный человечеством на территорию балета, я отправляю донесения через свои Instagram и YouTube оставшимся по ту сторону линии фронта людям.

Другое дело, что я не очень люблю рассказывать о сугубо личном, интимном. Наверное, этим я и отличаюсь от большинства блогеров. Мой Instagram связан с профессией. В нем вы не найдете подробностей о моей личной жизни. Это своего рода табу, которое я не планирую нарушать.

Ты ощущаешь ответственность перед своей огромной аудиторией?

Да, сейчас я ее, конечно, чувствую. Можно сказать, что моя внутренняя цензура поднялась на очень высокий уровень. Если раньше можно было, не особо задумываясь, настрочить коротенький пост на каком-нибудь языке, то теперь я как минимум должна сделать это на двух языках, подумать как следует: все ли в нем понятно и нет ли возможности неправильно истолковать мои слова. Ведь в чем главная проблема взаимопонимания вообще и сетевого в частности? В отсутствии единого контекста и общего словаря. Пост — это очень немного слов, и надо их использовать так, чтобы «не было мучительно больно»за возможное недопонимание.

А еще я и раньше была очень строга к выбору материалов — чести опубликоваться удостаивались лишь единицы из десятков, а то и сотен фото и видео, сейчас же процесс отбора медиа для постов стал и вовсе многоступенчатым конкурсом со мной же в роли злого жюри. Ох уж эта цензура… Непросто мне с ней жить и работать…

А что изменилось сейчас? Ты сама выросла?

Да, возможно, пришло какое-то понимание. И потом, у меня в подписчиках есть же дети, которые смотрят на меня. Иногда я чувствую себя автором послания самой себе, только лет на десять младше. Как будто я затерялась среди своих подписчиков и жду пост от себя старшей. Ведь я ничегошеньки не знала о том, что сейчас называю балетом. Сколько можно рассказать ценного, важного, что сделает путь на сцену более коротким и менее болезненным! Наверное, это заблуждение, ведь понимание приходит только через свой собственный опыт... Ну, а вдруг? Что, если я смогу кому-то помочь? И вот я опять в репетиционном зале, опять снимаю, потом пишу, потом редактирую…

Если смотреть на твою карьеру со стороны, создается впечатление, что у тебя все достаточно гладко сложилось: выпустилась у одного из самых известных педагогов в мире, попала в Мариинский театр и очень быстро поднялась по иерархической лестнице, сразу начала танцевать действительно очень серьезные партии. А как дело обстояло с твоей стороны? С какими проблемами, сложностями ты столкнулась, как справлялась с повышенным вниманием, когда ты пришла с этим всем багажом популярности в театр и о тебе говорили все вокруг?

На самом деле, первые спектакли были самыми классными. Первым балетом в театре стала «Пахита», и это был самый идеальный мой спектакль. Он прошел без волнения совсем. Тогда все получилось. Но с каждым спектаклем становилось все тяжелее и тяжелее. Груз ответственности рос, психологически это очень мешало. В какой-то момент я поняла, что мне очень страшно выходить на сцену, боялась даже шаг сделать. Сейчас полегче уже стало. Мне кажется, многие проходили подобное, когда нужно перебороть в себе страх, стать самим собой на сцене. Сложности и страх — все это есть, но все равно искусство — оно в другом. Не в сложностях. Сложности должны оставаться за кулисами.

А насчет гладко и просто… Хотелось бы так, только это невозможно. Я прочитала достаточно много автобиографических книг людей из балетного мира — ни у кого из них не было просто и гладко. Завистники, враги, болезни, травмы, войны — чего только у них не было. Все было, кроме «гладко и просто». В этом и есть главная мудрость жизни — успешен не тот, кто не падает, а тот, кто поднимается. 

Нельзя лежать. Нельзя себя жалеть. Нельзя отвлекаться на зависть и злость. Вперед и только вперед.

В театре ты сразу получила возможность станцевать достаточно глубокие роли. Ты станцевала «Баядерку» в первый год работы. Когда еще нет достаточного личного эмоционального багажа, не пережиты моменты, которые поднимаются в драматических ролях, чем ты восполняла это отсутствие жизненного опыта, который нужно реализовать на сцене? На что опиралась? Расскажи про это.

Собственный опыт, безусловно, очень помогает. Но можно же брать какие-то моменты из той же литературы, фильмов, чьей-то чужой жизни, из подсказок, советов людей и их опыта. Мне кажется, не обязательно личный опыт должен быть всегда таким же, как у твоей героини, и не должен полностью соответствовать тому, что происходит на сцене. На тот момент я сделала максимально искренне свою роль, все было пропущено через себя.

И еще. Баядерка в исполнении опытной женщины уже вряд ли будет той самой баядеркой, которой семнадцать лет. Есть вещи, которые ничем и никак не сыграешь. Я не хочу сказать, что исполнительница Никии обязательно должна быть юной. Нет. Я хочу сказать, что это будут разные Никии — в исполнении двадцатилетней и сорокалетней балерин. Надеюсь, моя Никия будет меняться вместе со мной, и вы сможете увидеть и более мудрый ее вариант.

Сейчас в Мариинском театре целая плеяда ярких молодых балерин, есть ли конкуренция в театре?

Есть. И это классно. Я считаю, что без конкуренции невозможно. Она обязательно должна быть, потому что, если ты не чувствуешь, что кто-то есть рядом, какой смысл тогда работать вообще? Понятно, что можно себя сравнивать с балеринами прошлого или балеринами более старшего поколения, но все равно важно, чтобы были рядом те люди, с которыми ты должна конкурировать. Я считаю, когда ты расстроена собой, когда ты злишься на окружающую действительность, когда ты видишь, что у тебя получается плохо, некрасиво, ужасно, вот тогда и начинается настоящая работа. В этот момент ты решаешь, что ты во что бы то ни стало превратишь «ужасно» в «здорово». Поэтому, я считаю, что негатив, мучение, постоянное бурление внутри, даже поражение в душе — все очень важно. И конкуренция занимает большое место в этом процессе. Мне кажется, это настоящая творческая атмосфера.

Приходится ли тебе сталкиваться с поверхностным суждением о себе?

Да. Я раньше к этому болезненно относилась, а теперь, если встречаются люди, которые озлоблены и пишут неуважительные комментарии, я просто сразу их блокирую. К конструктивной критике я всегда прислушиваюсь и буду прислушиваться. И в этом мне помогают педагоги, семья и друзья. Но хейт деконструктивен, и участвовать в нем я не хочу.

Поверхностных и суровых можно понять. Они не были никогда в положении человека, на которого направлены большое внимание и потоки критики, поэтому они подчас резки в своих суждениях и категоричны в высказываниях. Но доброе намерение чувствуется всегда, даже в самой жесткой критике.

Другое дело — хейтеры, цель которых лишь оскорбить и унизить. Их, конечно, тоже можно понять и даже пожалеть. Ну, нет у людей другой забавы, они слабы и несчастны. Однако эта жалость не должна мешать удалять их из своих соцсетей, ведь они несут в мир зло и ненависть. Их слова не имеют права на существование. Они вредят Балету, тому, который с большой буквы. И такие тоже чувствуются сразу. Слава Богу, их совсем немного.

Какую роль родители сыграли в твоей жизни, если говорить о вкладе в тебя как в балерину?

Мои родители всегда играли колоссальную роль в моем развитии, в моем становлении, потому что они всегда были такими путеводными для меня огоньками. Я всегда норовила куда-то свернуть, ленилась сначала в академии, потом бездумно работала. Есть же продуктивная работа, а есть работа ради работы. Думать иногда труднее, чем делать. И родители всегда мне с такими моментами очень помогали, ведь они люди с большим жизненным опытом. Они всегда меня поддерживали в сложных ситуациях. Надеюсь, что они всегда будут давать мне советы и подсказывать, как действовать дальше.

Искусство — оно для чего, с твоей точки зрения? В глобальном смысле этого слова.

Искусство рождает эмоцию. А эмоции — они делают жизнь глубже и полнее. Когда чего-то добиваешься, неважно — сам или в лице своего персонажа на сцене, или на страницах книги, превозмогаешь себя, преодолеваешь все трудности и выходишь победителем, тут как раз и находишь маленькое быстрое ощущение счастья, удовлетворения, радости. Есть в этом что-то настоящее. Поэтому искусство — это самое главное.

Искусство для того, чтобы заглянуть в Рай через парадный вход, через главную дверь, без алкоголя, веществ и обмана. Да, великим мира сего даже искусство для этого не нужно, они уже одной ногой там, но нам, обычным смертным, без посредника сложно. Нам надо, чтобы кто-то провел нас за руку в секретную комнату внутри нас самих путем, о котором мы не подозревали, и указал на тот самый маленький кусочек счастья, который мы бы сами не нашли. А как в жизни без счастья?