Владимир Бурмейстер ценил таланты и умел их открывать. Эпоха Бурмейстера подарила зрителю большое количество ярких и самобытных артистов. Народную артистку СССР Маргариту Дроздову называют последним открытием Бурмейстера. Вместе они проработали всего лишь четыре года, но для молодой балерины они стали настоящим университетом актерского и балеринского мастерства. Счастливым периодом работы под руководством Учителя. Творческое наследие Владимира Бурмейстера, его сохранение и пропаганда стали делом жизни для Маргариты Сергеевны Дроздовой. Сегодня мы беседуем с нею о незабвенном Учителе.
Маргарита Сергеевна, мне хотелось бы начать с Вашей школьной юности. 1967 год, Вы лучшая ученица в выпускном классе Суламифи Мессерер. Кто из учеников балетного училища не мечтает о Большом театре? Думаю, мечтали о нем и Вы. Но тогда же в училище состоялась встреча, определившая Вашу судьбу.
Однажды к нам в выпускной класс пришел Владимир Павлович Бурмейстер — главный балетмейстер Музыкального театра им. Станиславского. Мы еще в училище хорошо были знакомы с его постановками. Дело в том, что наш педагог Нина Николаевна Чорохова (Чкалова) была одновременно педагогом-репетитором в Театре Станиславского. Нас, своих подопечных, часто занимала в спектаклях. Сначала мы были обезьянками в «Докторе Айболите», потом дамами в «Лебедином озере» и горожанками в «Эсмеральде». Еще ученицей я постигала балеты Бурмейстера.
Режиссура и хореография восхищали и захватывали. Все поставлено музыкально, очень логично — понятно и для артиста, и для зрителя. А главное — Владимир Павлович преодолел бытовавшее до тех пор разделение на пантомиму и «чистый» танец. В его спектаклях все действие раскрывалось в танце. Каждый жест, движение, поза несли смысл. Персонажи имели свой танцевальный почерк, идущий от характера. Бурмейстер перенес систему Станиславского на балетную сцену. И это выглядело свежо, современно и убедительно.
Позднее я беседовала с известным немецким хореографом Томом Шиллингом. И наши впечатления от балетов Бурмейстера абсолютно совпали. Том сказал, что его поразила новизна подхода к режиссуре спектакля, пластическая выразительность персонажей, безусловная музыкальность. «Лебединое озеро», однажды увиденное молодым немецким хореографом в Театре Станиславского, указало ему путь в хореографическом искусстве.
Интерес к творчеству Бурмейстера был огромен. Он был одним из самых талантливых балетмейстеров той эпохи. На его спектакли неоднократно приходил Юрий Николаевич Григорович. Его ценили Федор Васильевич Лопухов и Касьян Ярославич Голейзовский. Без режиссерских открытий Бурмейстера, думаю, не было бы и «Спартака» Григоровича.
Оценили творчество Бурмейстера и на Западе. Ведь Владимир Павлович, привезя театр в Париж в 1956 году, стал там балетным первопроходцем. По его спектаклям французы составляли мнение о советском балете. И это была полная победа. Настолько убедительная, что Владимира Павловича неоднократно приглашали ставить и в Париже, и в Лондоне. «Лебединое озеро», «Эсмеральда», «Снегурочка», «Вариации» Бизе, «Болеро» Равеля, «Штраусиана» имели огромный успех по всему миру. И здесь можно говорить о влиянии стиля Бурмейстера на мировую хореографию — многие западные хореографы учились балетной режиссуре на его балетах.
Училась на них и воспитанница Московского хореографического училища Маргарита Дроздова. О Вашем сенсационном дебюте в «Лебедином озере» говорила вся театральная Москва.
Со школьной скамьи я была буквально влюблена в балеты Бурмейстера и каждый раз находила для себя в них что-то новое. Представьте мой восторг, когда после урока ко мне подошел Владимир Павлович и спросил, хочу ли я станцевать «Лебединое озеро» у них в театре еще до выпуска? «Конечно, да!» — воскликнула я, по молодости не понимая всей степени ответственности. И начались репетиции в театре. Они шли параллельно с подготовкой к экзаменам и выпускному концерту. Тогда я впервые увидела Бурмейстера на репетиции: он никогда не давил на исполнителя, прислушивался к его мнению. «Покажи, как ты видишь этот эпизод», — часто звучало в зале. Если он видел, что показанное логично вплетается в образ, то принимал в свой хореографический текст. Так было с вариацией Эсмеральды, когда на репетиции я стала танцевать ее с бубном, хотя в оригинале его не было. «А что, хорошо, — одобрил Владимир Павлович. — Только пусть Цыганка подаст тебе бубен в середине танца». Это уважение к танцовщику очень подкупало. Наш театр изначально создавался как театр танцующих актеров, своеобразный балетный МХАТ, и жизнь в образе Бурмейстер ставил во главу угла. «Никогда не танцуй просто так, — всегда повторял он на репетиции, — в каждом твоем движении должны быть мысль, чувство. Ты должна знать, почему здесь пируэт, а здесь прыжок. Все от настроения, от состояния героини. А настроение во многом создает музыка. Слушай музыку — в ней уже все сказано».
Тогда, до выпуска, я станцевала два «Лебединых озера», и это, конечно же, стало для меня событием в жизни.
В том же 1967 году Владимир Павлович начал ставить на Вас.
Да, после выпускных экзаменов художественный руководитель училища Леонид Михайлович Лавровский повез нас во Францию на первые в жизни гастроли. Для концертов в Париже Бурмейстер поставил на меня и ведущего танцовщика Музыкального театра Станиславского Юрия Григорьева номер «Венский вечер» на музыку Штрауса. Этот шикарный, бравурный вальс с высокими поддержками имел у парижан огромный успех так же, как и гастроли Московского хореографического училища в целом. За кулисы к нам пришел знаменитый танцовщик и хореограф Серж Лифарь и поздравил всех с грандиозным успехом. Тогда же парижская Академия танца присудила мне приз Анны Павловой.
После экзаменов у Вас не было проблемы с выбором театра так же, как и с выбором балетмейстера.
Да, мое сердце уже было отдано Музыкальному театру Станиславского, и я мечтала работать с Владимиром Павловичем Бурмейстером. Но на экзамене меня увидел Игорь Александрович Моисеев и подал заявку — ему хотелось, чтобы я стала солисткой только что созданного им классического коллектива «Молодой балет». Моисееву отказа ни в чем не было, и я в смятении бросилась к Владимиру Павловичу. Он тут же посадил меня в машину, и мы поехали к министру культуры Екатерине Алексеевне Фурцевой. Она была умным человеком и, понимая, что художника принуждать нельзя, спросила просто: где я хочу работать. Я ответила, что с Бурмейстером. Так решилась моя судьба.
Владимир Павлович много работал со мной. Под его руководством я начала осваивать «Эсмеральду»: сначала это была Флер де Лис — образ в спектакле Бурмейстера совсем неоднозначный. Она и любящая, и страдающая, по-своему искренняя, благородная. И все это надо было выразить на сцене. Затем стала Эсмеральдой.
А какой блестящий балет был «Штраусиана»! Бурмейстер разработал до мелочей каждую партию: от главного героя Поэта до эпизодического Фонарщика. В зависимости от исполнителя нюансы роли менялись — Владимир Павлович творчески подходил к своим балетам и их исполнителям. Есть балетмейстеры, которые в процессе постановки воплощают свои хореографические идеи, не глядя на танцовщика, иногда пытаясь переломить его индивидуальность. А Владимир Павлович всегда ставил на исполнителя. Он четко видел возможности каждого.
Я очень любила танцевать Актрису в «Штраусиане». В любом балете Бурмейстера было столько полутонов, глубоких режиссерских ходов, правды человеческих взаимоотношений. Работать над каждой партией вместе с хореографом было удовольствием.
О спектакле, который был бы поставлен на него, мечтает любой танцовщик. Свой последний балет «Аппассионата» Бурмейстер поставил на Вас. Этот балет можно назвать «баланчиновским» по стилю — он не имеет конкретного сюжета. Весь драматический конфликт вытекает из музыки Бетховена.
Владимир Павлович любил повторять: «Могут быть бессюжетные балеты, но не должно быть балетов бессодержательных». В абстрактных балетах Бурмейстера, таких как «Вариации» или «Аппассионата», основным сюжетом являются размышления о человеке. Темой «Вариаций», созданных на музыку Бизе для Парижской оперы, стала природа творчества. Главный герой — Поэт, которого вдохновляет своим танцем Муза, появляющаяся и исчезающая под дивную музыку Бизе. Это был необыкновенно красивый спектакль.
А в музыке «Аппассионаты» Бурмейстер услышал борьбу, метания духа. Моя героиня символизировала все светлые чувства в душе Поэта: любовь, радость, умиротворение. Некий «черный человек» — своего рода Рок — стремился разъединить нас. В попытке обрести счастье Герой вступал с ним в борьбу. Кульминацией балета стал диалог главных героев. Радостный диалог о любви. Но над ними все равно возникал неизбежный Рок!
Последний балет Бурмейстера прозвучал трагически. Он как-будто чувствовал свой скорый уход из жизни, но был полон сил и творческих планов. Мечтал о своей «Спящей красавице». У него был готов режиссерский и хореографический план балета. Придуманную хореографию Владимир Павлович опробовал на мне в репетиционном зале. Должна сказать, что балет обещал быть очень интересным. Также он хотел возобновить со мной свои балеты «Виндзорские проказницы» и «Лола». Но, увы, ничего этого не сбылось!
Вы много сил отдаете сохранению и пропаганде творческого наследия Бурмейстера. Ставите его спектакли по всей стране, не жалея сил и времени.
Я благодарна Ивану Кузнецову, главному балетмейстеру Ростовского музыкального театра. Он попросил меня перенести на их сцену нашу «Эсмеральду». Премьера состоялась в мае 2019 года. Спектакль получился замечательный. Он стал украшением афиши Ростовского театра.
Художественный руководитель самарской балетной труппы Юрий Бурлака, известный своей любовью к нашему балетному наследию, предложил мне в 2020 году возобновить в Самарском театре оперы и балета им. Шостаковича три балета Бурмейстера: «Вариации», «Болеро» и «Штраусиану». Три разных спектакля, объединенных магией красоты балета. Премьера стала событием для города. Эта программа идет у них в театре до сих пор с огромным успехом. Артисты с удовольствием участвуют в ней. Хореография Бурмейстера их просто преображает.
Понимает ли современный зритель балеты Бурмейстера? Не кажутся ли они сегодня устаревшими, принадлежащими другой эпохе?
К нам в театр приходят разные зрители и по возрасту, и по культуре, и по воспитанию. Но все они смотрят балеты Бурмейстера, затаив дыхание, в иные моменты боятся пошевелиться — балетмейстер «беседует» с душой зрителя напрямую. Я уверена, что на спектаклях Бурмейстера так будет всегда!
Беседовала Анна Ельцова.
