Отметив в прошлом году десятилетие, фестиваль Context. Diana Vishneva ознаменовал переход на новую ступень своей истории большой и эксклюзивной премьерой — постановкой Павла Глухова, в основе которой дуэт двух прима-балерин — Дианы Вишневой и Дарьи Павленко. Рассказываем, как прошел спектакль, в котором соединились электронный звук, экспериментальная музыка, фольклор и великие судьбы двух уникальных величин балетной сцены.
Фото: Алиса Асланова
Несколько лет назад хореограф, лауреат «Золотой маски», сокуратор фестиваля Context Павел Глухов вместе с Дианой Вишневой стали размышлять над созданием постановки-дуэта для фестиваля. В начале идеи тандем планировал работу с партнером-танцовщиком, но обстоятельства сложились таким образом, что ставку сделали на женский диалог. У прославленной примы, всегда смело интересующейся экспериментами, уже был подобный опыт: в биографии балерины присутствует знаковый дуэт с этуалью Парижской оперы Орели Дюпон в B/olero Охада Нахарина. Для участия в проекте была приглашена Дарья Павленко, которая, как и Диана Вишнева, окончила Академию им. А.Я. Вагановой, состоялась в Мариинском театре как прима и пропустила через свое тело современный танец, включая принципы «ТанцТеатра» Пины Бауш. Общие темы, сами по себе побуждающие к диалогу, были налицо. Тогда и родилось «Дуо» — высказывания, где встретились судьбы, прошлое и настоящее, тело и душа.
Темная сцена, полнолуние, дым и вкрадчивый электронный саунд композитора Алексея Ретинского — так начинался этот спектакль-путешествие в глубины сознания. Дуэт балерин, рассказывающий о встрече со своим отражением и пути к себе, предварялся фольклорной увертюрой: из мрачной бездны выплывали фигуры певцов ансамбля musicAeterna Folk. Будто тени прошлого в монашеских одеждах, они погружали зал в транс вместе с ambient-звучанием Ретинского, пробираясь к самым тонким струнам, связывающим со вселенной, корнями, с тем, где мы были рождены, были частью земли, воды и воздуха. В этой точке сборки в лунном свете появилась графичная скульптура Дианы и Дарьи: неподвижная композиция, единое целое в центре сцены.
Под авангардные гармонии скрипки, виолончели и рояля живая картина стала раздваиваться. Две героини в барочном объемном кутюре от художника по костюмам и модельера Светланы Тегин скользящими движениями заполняли собой всю сцену, продолжая в port des bras мистический ритуал пролога. Здесь хореограф сразу обозначил основную задумку «Дуо» — концепцию отражений: рисунок танца балерин то сходился, то расходился, то стремился к синхрону, то отличался в мелких нюансах. Мы не можем быть идеальной копией ни кого-то, ни даже себя сквозь глубины времени.
Танец отражений, уже наполненный линейными арабесками, текучими поддержками, grand rond de jambe, продолжился, когда под черными одеяниями оказались летящие платья в пол: ткань нежного пыльно-розового цвета скрывала скульптурную физику героинь и подчеркивала, скорее, эфир их движения. Но в любом диалоге, особенно с самим собой, не получится без конфликта, без дерзновенных вопросов к себе, без мук и страданий души. Танец двойственности Павел Глухов по-режиссерски снова расщепляет — уже на два самостоятельных «Я».
Внутренняя боль сразу обнажилась у Дарьи Павленко: оказавшись в телесном купальнике, практически голой, без всего, что могло бы скрыть раны судьбы, балерина отдала в зал всю силу своей гипнотической энергии, власти которой невозможно сопротивляться. Ее отчаянная борьба с огромной стеной, за которую удалилось второе «Я» (Диана Вишнева), война в каждой жиле и мышце, личный монолог загоняют ее на скалу одиночества, ставшую и роком, и спасением. Но другое «Я» не дает успокоения и буквально, даже с некоторой категоричной иллюстративностью, сгоняет свою мятежную душу с камня-укрытия. Теперь этот диалог классических балерин расширяется до древнегреческой трагедии и раздирает изнутри в тревожной пластике монолога Дианы Вишневой.
Финалом античной драмы, сдобренной индустриальными звуками заводов и железной дороги в сочетании с атональным звучанием классических инструментов, становится в окровавленном свете багровой луны бесконечный поединок между двумя «Я»: недаром в конце постановки балерины одеты в платья с разрезами, будто те самые струящиеся юбки разорвало в урагане жизни. Невольно задаешься вопросом: «А есть ли спасение от себя?» Быть может: голоса наших предков в версии musicAeterna Folk и угасающая электротоника вселенной все же дают надежду на единение с собой — в следующее суперлуние.
