06.02.2022
Джеймс Уайтсайд — премьер Американского балетного театра (АБТ), в труппе с 2012 года. Его репертуар включает в себя ведущие роли в классических балетных спектаклях — Солор в «Баядерке», принц Дезире в «Спящей красавице», Базиль в «Дон Кихоте» и многие другие. Как артист и хореограф Уайтсайд работал над музыкальными видео, рекламными роликами, спецпроектами, участвовал в постановке Артура Питы The Tenant в театре Джойс (Нью-Йорк). А в дни, когда он не танцует Ромео или Зигфрида, Джеймс переодевается и становится drag queen Uhu Betch и поп-певцом JDubs.
В августе у Уайтсайда вышли «как-бы-воспоминания» под названием Center Center. Так по-английски называется центральная отметка на полу ровно посередине сцены, показывающая солистам, где они должны стоять. По сути, она означает и самый центр сцены, и центр внимания, в котором оказывается ведущий танцовщик в большом классическом спектакле.
Книга Джеймса, человека яркого, неординарного, активного и очень харизматичного, посвящена не только балету — скорее, даже совсем не балету. В предисловии он определяет жанр как «абсурдный, хронологически беспорядочный набор заметок». Это, действительно, рассказ от первого лица про парня, который очень любит балет и нашел в нем свое призвание, но мы видим, что свет клином на балете не сошелся. Не зря на обложке книги Уайтсайд изображен в кедах и разноцветном платье с пайетками.
Большая глава посвящена семейной истории Уайтсайда: кем были его бабушки и дедушки, как познакомились, поженились и в итоге развелись его родители, что чувствовал маленький Джеймс, из-за развода родителей вынужденный метаться между двумя домами, «как потерянная посылка».
В воспоминаниях есть отдельная глава, отдающая дань почившим питомцам Джеймса. Например, он признается, что некоторые важные знакомства в его жизни случились только благодаря его уморительным рассказам о кошке по имени Мисс Бит, а если вы склонны слишком переживать о тяжелой судьбе животных, то, пожалуйста, не читайте главу под названием «Кэлвин».
Мемуары публичных личностей зачастую гладко причесаны их агентами и редакторами, украшены необходимыми реверансами в сторону важных людей и коллег по цеху. Center Center — это не тот случай. Перепрыгивая с темы на тему, голос Уайтсайда звучит не наигранно и совершенно по-человечески. В его рассказах есть место влюбленностям и подростковому ангсту, обидам и страху, сумасшедшему счастью и провокационным шуткам. Он не робот, хвалящий всех и все в профессии и превозносящий это священное искусство до небес. Кто-то говорит, что балет — это вся его жизнь, ну же, словно говорит нам Уайтсайд, моей жизни хватит на нескольких персонажей.
В конце 2021 года во время спектакля Уайтсайд получил серьезную травму, в результате которой ему прооперировали колено. Восстановление, по словам врачей, займет не менее полугода, но Джеймс не отчаивается, а поклонники со всего мира поддерживают его через Инстаграм.
В качестве примера бодрости и радости профессии мы публикуем некоторые отрывки из книги Center Center (с сокращениями). Мы надеемся, что период восстановления после операции пройдет у Джеймса максимально быстро и легко, и он снова окажется… в самом центре, конечно.
Первый раз в АБТ
Когда мне было двенадцать, мои первые балетные наставники, Энжи и Стив, отвезли меня в Нью-Йорк, в знаменитый Линкольн-центр, на весенний гала Американского балетного театра. В то время балет мне не очень удавался; гораздо больше мне нравились занятия чечеткой и джазовым танцем. В этом возрасте куда интереснее танцевать под Джанет Джексон, чем под балетную музыку в унылом исполнении фортепиано на кассете. Тогда я впервые увидел, каким может быть балет. Я смотрел тот гала-концерт, как начинающий футболист смотрит Суперкубок. С детства имея склонность к абсурдной театральности, я был поражен всей гламурностью этого шоу. Также я первый раз увидел мужчин в трико.
Мои балетные педагоги предложили мне записаться на просмотр на стажировку на летний интенсив АБТ в 2000 году. Мне было пятнадцать. Я прошел отбор и получил полную стипендию. Думаю, мои учителя использовали свои связи в АБТ, чтобы меня взяли.
Меня определили в третий с конца уровень, синий, из десяти возможных. Я быстро понял, что я далеко не такой утонченный артист, как многие другие звездные ученики на программе. Все подающие надежды юные танцовщики приходили на этот интенсив в надежде получить приглашение в труппу ABT Studio, вспомогательную труппу АБТ. В конце каждой летней программы проходит традиционный гала-концерт. У меня не было никаких шансов. Я танцевал какой-то дикий современный номер, о классике не могло быть и речи. Конечно, никто не предложил мне места в Studio. Но я и не удивился.
Еще один шанс
На следующий год я снова пришел на прослушивание на летний интенсив и снова получил полную стипендию, думаю, снова благодаря влиянию своих учителей. Балет тем временем все ускользал от меня. К моему разочарованию, меня снова определили в синий уровень, хотя многие из ребят, участвовавших вместе со мной в предыдущей программе, попали на несколько уровней выше. Многие из нынешних коллег тогда учились со мной: Мисти Коупленд, Дэвид Холберг. В конце курса для гала-концерта мне снова не дали классику. Вместо этого я танцевал фламенко, что по сути, было конкурсным номером по программе джазового танца. Я смотрел из-за кулис, как Мисти Коупленд и Дэвид Холберг танцевали свой классический репертуар. Они были так элегантны, так серьезны — по крайней мере, выглядели так со стороны.
У меня было два варианта: жалеть себя или больше стараться. Это был поворотный момент в моей жизни. Стоял приятный свежий нью-йоркский вечер, и мы с моей подругой Симоной сидели на крыше моего кирпичного дома, как две нервные горгульи-тинейджера. Картинно закурив свою первую в жизни сигарету, я поклялся, что стану лучше и буду одним из дэвидов холбергов и мисти коупленд балетного мира.
«Удачи, дорогуша», — хмыкнула Симона.
Счастливый случай
В 18 лет меня взяли стажироваться в Boston Ballet II. Мне ужасно нравилось быть профессиональным танцовщиком. Наконец-то я сам распоряжался своей жизнью. Я много занимался, смотрел на тех, кто танцевал лучше меня, и развивался. Когда-то я был тем самым ребенком, которого на физкультуре берут в команду последним, а теперь стал классным парнем.
В конце года с вами может случиться три вещи: вас уволят, предложат еще один год побыть стажером или позовут в кордебалет основной труппы. Мне предложили поучиться еще год, на что я, собственно, и мог рассчитывать. Но через неделю после начала нового сезона, мне предложили-таки место в кордебалете. Как оказалось, какой-то французский парень не смог получить рабочую визу, и в труппе освободилось местечко. Я заорал в трубку: «О, ДА! ТЫСЯЧУ РАЗ ДА!» — словно мне предложили корону принца Женовии [вымышленное королевство вроде Монако из фильма «Дневники принцессы»].
Работа в труппе мечты — но стоит ли соглашаться?
За десять лет в Бостонском балете я прошел путь от артиста кордебалета до премьера. В декабре 2011 года мне предложили пройти просмотр в ABT, потому что им «нужны мужчины». «Мы считаем, что вы хорошо впишетесь в ABT, и хотели бы предложить вам место солиста», — сказал Кевин Маккензи, художественный руководитель АБТ.
У меня почти случился сердечный приступ. «Эт-т-т-то потрясающе! — заикаясь, выдавил я. — С-с-с-спасибо!»
«Добро пожаловать в АБТ», — с милыми улыбками сказали Кевин и Виктор.
Но две недели спустя, за пару часов до очередного «Щелкунчика», мне позвонил Кевин: «Слушай, Джеймс. Я буду с тобой откровенен. Если ты придешь к нам солистом, это вызовет пересуды среди артистов, а мне бы этого не хотелось. Мне очень жаль, но я хотел бы предложить тебе все-таки прийти в кордебалет. Станцуешь пару групповых танцев, помашешь мечом, и я тебя повышу».
Я потерял дар речи. Уйти с позиции премьера в кордебалет? Сказал, что пересплю с этой мыслью, и утром перезвоню.
О балетных телах
Краткий интенсивный курс «Тело балетного танцовщика». Стопы с высоким подъемом, гибкими лодыжками и сильными пальцами. Стройные икры и коленные чашечки. Неприлично длинные гибкие ноги. Бедра с хорошей выворотностью. Длинные мышцы. Длинная шея, красивое лицо. Как по мне, так все это фарс. Для балета нужна отличная физическая подготовка, поэтому если ваше тело физически развито, оно пригодно для балета. Я не верю в толстых или худых, я верю в силу и выносливость, которые очень нужны для преодоления трудностей профессионального классического балета.
Однажды я стал замечать, что не все лучшие танцовщики в нашей труппе обладают лучшими балетными телами. Те самые идеальные тела, над которыми так трясутся ученики вроде меня, совершенно не гарантируют вам таланта или ума. Талант без ума — это как спагетти без тарелки: полная ерунда. Чтобы лучше танцевать, мне потребовалось включить мозги.
Я немного перефразирую известное высказывание Ру Пола: если тебе не нравится собственное балетное тело, как же тебе может понравиться чье-то другое?