Борис Акимов

Наше знакомство с Роланом началось в Японии, в «Асами Маки Балете» в Токио, куда я первый раз приехал в 1990 году и возвращался все последующие годы. Как ни странно, мы с Роланом часто встречались именно там. До первой встречи я, безусловно, слышал о нем, знал имя этого великолепного хореографа. И вот Ролан появился у меня на уроке, что, кстати, потом делал довольно часто. Для меня присутствие столь выдающегося человека в области балета было чем-то невероятным и вдохновляющим. Когда он приходил в класс, у меня появлялся дополнительный заряд, хотелось показать свое творчество на той высоте, на которую я только мог подняться. Так мы с ним постепенно сдружились, часто ходили вместе обедать или ужинать, у нас был хороший контакт, который развивался.

Уже позже Ролан приехал в Большой театр по приглашению Юрия Григоровича ставить спектакль «Сирано де Бержерак». Когда он появился в театре со своей творческой группой, то сказал Григоровичу: «Я знаю, что здесь работает Борис Акимов, и хочу, чтобы он у меня был ассистентом». Так и случилось: вместе с его французскими коллегами-помощниками я работал над премьерой. Для меня это была великая честь. Кстати, я репетировал тогда партию Сирано с Юрием Посоховым. Премьера спектакля прошла успешно.

Когда я стал художественным руководителем балета Большого театра и должен был реализовывать свои творческие планы, в наших отношениях с Роланом начался новый этап. У меня была мысль, что в Большом театре кроме произведений русской классики должны ставиться и выдающиеся спектакли западных хореографов: Аштона, Макмиллана, Ноймайера, Килиана, Крэнко, Баланчина и, конечно, Пети. Я поделился своими идеями с Анатолием Геннадьевичем Иксановым (генеральный директор Большого театра России в 2000–2013 годах. — Прим. ред.), и он согласился. Мы пригласили Ролана поставить «Пиковую даму». Он начал думать над двухактным спектаклем, мы держали контакт, и через какое-то время он сообщает мне: «Боря, отменяются два акта, я услышал симфонию Чайковского и понял… Я в ней услышал и увидел все! Это будет один акт, но полноценный, довольно мощный, в нем коротко будет рассказана вся история. И все — на музыку у меня все ложится, я так вдохновлен!»

Потом мы решили, что если «Пиковая» — это один акт, то нужно обязательно что-то еще на второй акт придумать, чтобы был полноценный авторский вечер. И мы остановились на «Пассакалье».

Начали с поиска исполнителей. Единственная, кого он сразу назвал, — Алтынай Асылмуратова, он видел ее в роли Пиковой дамы. «Мне нужна холодная балерина в возрасте, которая еще может встать на пальцы». Я запомнил, как он сказал: «Мне бы хотелось, конечно, чтобы Асылмуратова была занята в этом спектакле». Он ее любил как балерину, она у него много работала, у них был хороший творческий контакт. Я позвонил Асылмуратовой (она тогда возглавляла Вагановское училище), но Алтынай сказала: «Боря, я уже не могу, передай Ролану». Ролан расстроился безумно и попросил меня: «Найди мне такую...» Я конечно же, зная всю труппу, сразу предложил Илзе Лиепа. Он принял мое предложение, когда увидел ее.

Потом мы стали искать Германа, тоже пошли по классам. И он остановил глаз на Батыре Аннадурдыеве. Я говорю: «Ролан, дорогой, Герман — такая роль, которая должна ставиться на премьеров, ведущих танцовщиков, а он еще артист кордебалета... Я не думаю, что он это осилит». «Нет, нет, нет, я буду пробовать с ним», — сказал Ролан. Прошли три репетиции с Батыром, Ролан приходит ко мне и говорит: «Боря, ты прав, будем искать еще». Мы с ним вновь пошли по классам: заходим в четвертый зал — у станка стоит Николай Цискаридзе. У Ролана глаза загорелись, и он говорит: «А это кто такой?» Я отвечаю: «Это наш ведущий танцовщик Николай Цискаридзе». Ролан подошел к нему, они о чем-то поговорили, он увидел форму, ноги Николая и сказал: «Я начну с ним работать». И стал репетировать. Так и дошло до премьеры.

Но с Пиковой дамой была история. В какой-то момент Ролан сказал: «Знаешь, у меня есть сомнения относительно Илзе, найди мне еще кого-нибудь». Я опять стал искать, тогда в Большом только закончила выступать Нина Семизорова, ушла еще потанцевать в «Кремлевский балет». Я позвонил ей и предложил попробовать прорепетировать «Пиковую даму». «Я еду в Австралию, у меня гастроли на два месяца, уже все запланировано», — ответила она. Я говорю: «Нина, ты же понимаешь, что такое предложение бывает раз в жизни, как в лотерее». Она, конечно, согласилась. Ролан попросил меня выслать ему во Францию видеоматериал с репетиций и сначала дал согласие, но через небольшой промежуток времени звонит мне: «Разонравилась, не подходит, возвращаемся к Илзе Лиепа». Вот так. Перед Ниной Семизоровой я был готов встать на колени. Слава богу, что она успела обратно на гастроли в Австралию. А Илзе, которую я предложил сразу, в итоге и стала Пиковой дамой.

Конечный результат все видели, все знают. Очень хорошие роли и точное попадание в актеров. И Николай Цискаридзе, и Илзе Лиепа, безусловно, реализовали себя в этом спектакле. И были отмечены. И Ролан Пети получил Государственную премию России. Впервые хореограф-иностранец в России получает такую высокую награду. Я был безмерно счастлив, что «Пиковая дама» и моя идея реализовались столь блестяще.

Потом у нас в Большом театре был «Собор Парижской Богоматери», я, конечно, помню и те спектакли, которые Парижская опера привозила в Москву в начале 70-х годов.

На сцене Кремлевского дворца съездов тогда танцевали Клер Мотт, Жан-Пьер Боннфу и Сирил Атанасов, который блистательно исполнял горбуна Квазимодо. Я рад был, что мы с Роланом реализовали идею поставить этот спектакль в Большом театре. И вновь был очень интересный поиск исполнителей: он приходил, искал актеров, кордебалет подбирал. Точнее, я ему подбирал все. Он сначала на мои предложения говорил: «Нет, нет, нет, мне нужны другие артисты». Но, как правило, через неделю, дней десять Пети ко мне возвращался: «Ты был прав, ты хорошо знаешь труппу». Я был всегда рад, если удавалось достичь попадания в роли. Так мы и работали, выпускали все спектакли.

Я счастлив, что жизнь свела меня с Роланом, удивительно интересным человеком. И главное, что я с ним успел поработать!

Как он повлиял на Вас?

Наверное, магией присутствия. В юности я и подумать не мог, что буду с ним рядом сидеть, разговаривать и что между нами возникнет дружба на многие десятилетия. Ролан — это хореографическая глыба! Их немного. Они определяли каждый свое время и такую планку высокую ставили в творчестве! Высочайшую. Достаточно сказать: «Ролан Пети» — и в этом имени столько всего! Притом он был талантлив в разных жанрах, все мог делать. И он это знал. Видимо, это дар божий — эта необыкновенная музыкальность, удивительная логика мышления. У него свой язык, свой почерк. Это то, чего не хватает сегодняшнему поколению. Поэтому время подняло его (их несколько таких) на самую вершину. Творчество Пети будет всегда восхищать, поражать. А для меня — это память навсегда, пока я хожу по земле. И наше знакомство, и одно его присутствие давали мне какое-то необыкновенное творческое вдохновение!