День хореографа

Ваше творчество — для себя или для зрителя?

В этом вопросе необходим баланс, ибо всегда очень важно иметь понимание внутренней актуальности и актуальности собственных работ в культурном и социальном контекстах.

Артист — соавтор или исполнитель?

В моем мировоззрении, конечно, соавтор, потому что артисты — глубокие и творческие личности, которые наполняют роли и партии своей индивидуальностью, независимо от того, хотят они этого или нет.

Чем сейчас является современный танец для России?

Любое искусство — это поиск и эксперимент, современный танец не исключение. Он включает в себя многообразие танцевальных языков, будь то вог, хип-хоп, контемп, джаз или неоклассика. Сейчас можно наблюдать тенденцию слияния и синтеза разных направлений, потому современный танец является неотъемлемой составляющей театрального мира России.

Что Вы знаете о движении сейчас, чего не знали, когда начинали?

Не получится ответить на этот вопрос без детального погружения. Но могу точно сказать, что опыт освоения и практики разных танцевальных стилей открывает в первую очередь сознание, что уже помогает по-другому ощущать тело и движение в пространстве.

Как преодолеть выгорание и снова начать творить?

Любое отклонение от рутинного существования, смена окружающей обстановки, смена круга общения и переключение интересов. Нужно прислушиваться к себе, чтобы вообще никакого выгорания не допустить.

Сильное хореографическое впечатление за последнее время.

За последнее время сильного хореографического впечатления не припомню.

Фото © Карина Житкова

Ваше творчество — для себя или для зрителя?

Сам процесс творчества всегда для себя. Мне это должно быть необходимо, иначе зачем браться? Однако то, что я планирую показать зрителю, я и делаю для него, но, безусловно, работаю так, как важно именно мне.

Я думаю об аудитории, но не стану в угоду ей создавать что-то против своих предпочтений.

Артист — соавтор или исполнитель?

В моих творческих процессах танцовщики и танцовщицы всегда участвуют в создании спектакля. Мы стараемся и находим общий язык — это прекрасно. Я уважаю и ценю их вклад, ведь результат во многом зависит от них самих. И тем не менее я с терпением отношусь и к тем артистам, которые не способны ни к чему бо́льшему, чем просто выучить готовый материал.

Чем сейчас является современный танец для России?

Россия слишком разрозненная страна, чтобы дать однозначный ответ. В моем восприятии современный танец в России — это такой же вид искусства, как и любой другой: со своей историей, аудиторией, полный стремлений и неоднозначности. В последнее время танец в России был для меня возможностью высказаться, быть понятым, но ненаказанным.

Что Вы знаете о движении сейчас, чего не знали, когда начинали?

Движение может быть невидимым.

Как преодолеть выгорание и снова начать творить?

Нужна тотальная перезагрузка. Она может быть разной, но в критические моменты перезагружать нужно максимум процессов. А иногда можно просто позаниматься и другими делами. Мир не рухнет, если вы сделаете паузу или вовсе решите не возвращаться к прежнему творчеству. Главное, чтобы не обрушалась ваша собственная вселенная.

Сильное хореографическое впечатление за последнее время.

Спектакль «Материя» фестиваля Context и спектакль «Мираж» труппы екатеринбургского «ТанцТеатра».

Фото © Евгений Ганеев

Ваше творчество — для себя или для зрителя?

Мое творчество точно идет изнутри: я берусь за работу, чувствуя момент и понимая, зачем я создаю постановку. Конечно, думаю о зрителе как о возможности поделиться своей хореографической мыслью. Аудитория постановке необходима, ведь это часть волшебства творчества: во внимании рождается энергия и магия. Иногда постановке зритель не нужен, но я такие не делала.

Артист — соавтор или исполнитель?

Мне нравится делать спектакли в сотрудничестве с исполнителями, предлагать им концепции, идти через импровизацию к фиксации формы или оставлять ее открытой. Меня привлекает горизонтальность в творчестве: так я чувствую, что в каждом артисте раскрывается потенциал. Конечно, процесс создания постановки часто непредсказуем, и мы можем отказываться от каких-то идей, но важно уметь создать такую атмосферу, чтобы на репетициях у танцовщиков было желание становиться лучше и лучше.

Чем сейчас является современный танец для России?

Мне сложно масштабно почувствовать Россию. Знаю, что танец учит меня быть открытой и находиться в поиске, любопытстве и во внимании к человеку. И если сузить масштаб, то для меня сейчас это спасение и возможность жить, стремиться к точному регистрированию состояния мира и человека в нем.

Что Вы знаете о движении сейчас, чего не знали, когда начинали?

Находиться в поле незнания — это не стресс, а возможность.

Как преодолеть выгорание и снова начать творить?

Признаться, не люблю давать советы. Главное — прислушиваться к себе. А вообще, не хочется творить — не твори.

Сильное хореографическое впечатление за последнее время.

Недавно пересмотрела Parad Кристал Пайт в исполнении NDT: в новом ракурсе и с новым ощущением.

Фото © Виктория Назарова

Ваше творчество — для себя или для зрителя?

И для себя, и для зрителя. Я люблю вести за собой зрителя, погружать в выдуманный мир, удивлять, пугать, завораживать, в какой-то момент оставлять его наедине с собой, чтобы было о чем подумать и поразмышлять. Мне нравится то, чем я занимаюсь: меня затягивает сам процесс созидания. Возможно, мое творчество — это бесконечная попытка найти себя.

Артист — соавтор или исполнитель?

Артист чаще соавтор. И дело не в том, кто сколько придумал движений. Наша общая работа — это скорее обоюдное погружение в процесс, где возникает много вопросов и ответов; это путь, который необходимо пройти вместе: где один побуждает другого к действию, иногда указывая направления, а иногда и нет.

Чем сейчас является современный танец для России?

Современный танец для меня чем-то схож с музыкой. В нем превалирует абстрактное начало, что создает большой объем для воображения и индивидуального ощущения.

Что Вы знаете о движении сейчас, чего не знали, когда начинали?

Наверное, что любое движение есть танец.

Как преодолеть выгорание и снова начать творить?

Мне помогает пауза в несколько дней, чтобы была возможность переключиться на что-то, не связанное с танцем: поход в музей, просмотр кино, чтение книги, время, проведенное с семьей.

Сильное хореографическое впечатление за последнее время.

Из недавно увиденного очень понравилась работа Кости Кейхеля «Чудо», показанная на фестивале «Re:форма танца» в Воронеже, с потрясающей музыкой Кости Чистякова и светом Ксюши Котенеевой. А сейчас очень жду встречи с «Щелкунчиком» Юрия Посохова в МАМТ.

Фото © Рустам Rust2D

Ваше творчество — для себя или для зрителя?

Мой изначальный импульс идет от себя. Но в процессе коммуникации с артистами все трансформируется в «про танцовщиков», «для танцовщиков» и отталкивается от них. В тот момент, когда спектакль начинает выходить на сцену, становится ясно, что он для зрителя и, как это не парадоксально, про зрителя.

Артист — соавтор или исполнитель?

Конечно, соавтор. Я стараюсь никогда не приходить в балетный класс, не подготовившись. Но даже если у меня в голове есть весь материал, то во время репетиции танцовщик, включаясь в процесс, примеряет материал на себя, и мы адаптируем задуманное.

Что Вы знаете о движении сейчас, чего не знали, когда начинали?

Как хореографа меня все время выносит в неоклассику, где все знакомо. Но когда 18 лет назад я пришел в театр, то сталкивался с уникальными стилями хореографии Уильяма Форсайта, Дэвида Доусона, Алексея Мирошниченко, Джона Ноймайера, а позже — Уэйна Макгрегора, Анжелена Прельжокажа, Ханса ван Манена. Главный вывод, который я могу сделать из моего опыта: такая работа — это не просто развитие данных и физиологии, это ментальное становление и другой тип работы головы. После выпуска из академии мы на самом деле даже не представляем, на что способно наше тело.

Как преодолеть выгорание и снова начать творить?

Здесь меня выручает то, что я действующий артист балета. Перезаряжаться после постановочной работы мне помогает сцена: я просто выхожу и делаю то, что люблю — танец меня заново наполняет.

Сильное хореографическое впечатление за последнее время.

В прошлом году фестиваль «Дягилев P.S.» привозил в Петербург программу «Диалоги». Норвежская труппа показывала дуэты Матса Эка, Охада Нахарина, Саши Вальц, Эммы Портнер, Иржи Килиана и Кристал Пайт. Ты сидишь в абсолютном восторге от того, как это поставлено и исполняется, но одновременно понимаешь, сколько всего проходит мимо и как бы хотелось потанцевать нечто похожее.

Фото © Виктория Назарова

Ваше творчество — для себя или для зрителя?

Творческий процесс идет, безусловно, для себя. Это поле живого эксперимента, интереса, поиска, такое интуитивное продвижение самого себя в потоке некоторого незнания — очень питательные состояния. Но когда речь идет о том, чтобы вынести свой результат на сцену, то мы, безусловно, заходим на территорию диалога, где должен быть баланс. Все искусство диалогично по природе, поэтому я часто ставлю себя в позицию зрителя и задаюсь вопросами своего интереса в процессе просмотра.

Артист — соавтор или исполнитель?

Артист для меня и соавтор, и исполнитель, и материя, и материал. Мы не унифицированные модели в 3D, а люди, устроенные по-разному физически, с собственным уникальным опытом: человеческим, психологическим, эмоциональным, физическим. Я нахожу это прекрасным. У танца контемпорари особенность в том, что хореограф не работает с понятием идеала, а рассматривает и ценит именно многообразие форм, считает тело танцовщика не только инструментом, но и первоисточником танца, данностью, которую нужно осваивать и постигать.

Что Вы знаете о движении сейчас, чего не знали, когда начинали?

Я танцую столько, сколько себя помню: моя точка начинаний находится где-то в глубоком детстве. Все начиналось со студий, в том числе бальных, народных, эстрадных. Потом было два образования и множество проектов. И я могу точно сказать: с каждой новой коллаборацией, взаимодействием, приходит новый опыт. Иногда он приносит понимание того, как не надо делать, но я уже давно перестала оценивать, что хорошо, а что плохо. Я все воспринимаю как процесс: мои знания углубляются и усложняются. Раньше я больше воспринимала форму движения, мне было не чуждо «фишечное мышление». Сейчас танец интересен как пространство диалога, как поток энергии, как ментальная практика, как возможность взаимодействия с другими медиа. Со временем мои акценты восприятия сместились.

Как преодолеть выгорание и снова начать творить?

Один мой друг-композитор сказал, что, если ты исчерпал себя на одном уровне, ты должен посмотреть на все в ином масштабе: возможно, в другой области ты найдешь вдохновение. Пусть это будет физика, математика, социология — что угодно: нужно любые сферы воспринимать как причастные к процессу. Необходимо себя все время переизобретать и рисковать. Последнее нахожу особенно важным. Если обходиться без риска, то все становится слишком комфортным, а мы хорошо знаем, что самое интересное появляется за чертой — там, где ощущаешь жизнь. Мне кажется, выгорание можно преодолеть именно за счет расширения границ интересов и себя в профессии.

Фото © Рустам Rust2D