Татьяна Терешкина: Мы с папой Вики спортсмены. Я занималась спортивной гимнастикой на брусьях, бревнах. В детские годы стала кандидатом в мастера спорта, потом поступила в институт, там сложно было с гимнастикой, и я перешла на акробатику. Потом я работала тренером по акробатике и художественной гимнастике. У Вики как раз данные подходили для гимнастики — астеническое сложение, она пошла в папу, он у нас высокий. С четырех лет Вика стала заниматься, но без особого желания. Жаловалась бабушке, что не хочет. Мы не ставили цель, сделать из нее чемпионку, просто хотели, чтобы она не болталась без дела. У нее начало получаться, она стала первой в группах среди девочек. Потом папа предложил: «А может ее в балет отдать?» Я вообще-то тоже про это думала, но были сомнения — вдруг для балета она не подходит. В общем, пошли мы поступать в училище, и Вика поступила. Обычно берут условно, с какими-то оговорками, а тут сказали безусловно, она подходит. На одном из фестивалей Вику заметил директор Вагановской академии и пригласил туда учиться.
Вика трудяга. Она всегда трудилась, все сложности преодолевала и попала в итоге в Мариинский театр. В кордебалете год танцевала, а потом ее уже заметили и дали «Лебединое озеро», от чего она, конечно, была в шоке, и все мы. Так карьера взмыла ввысь. Сегодня она так же трудится и трудится, очень дисциплинированная.
Никогда не жалела, что отдали Вику в балет, такая судьба, все сложилось. Она сама говорит: «Спасибо за то, что ты меня тогда заставила».
Виктория Терешкина: Когда я уехала в Петербург, меня к себе взяла пожить наша знакомая педагог. Однажды она ушла по делам, и я в квартире осталась одна. Помню это чувство одиночества и огромной тоски по маме. Мы договорились с ней созвониться, и я смотрела на красный стационарный телефон, когда загорится красная лампочка и я услышу мамин голос. Было очень тяжело, сердце разрывалось, как я хотела домой, услышав мамин родной голос, я ей тогда сказала: «Мама, я не могу, я так скучаю». Уверена, маме было не легче в тот момент, но она нашла в себе силы и произнесла: «Потерпи хотя бы до конца учебного года, если совсем не сможешь, то мы тебя заберем». Эта фраза меня спасла, у меня появилась надежда. Я вдруг поняла, что, если у меня не получится, меня заберут. Прошла неделя, и в итоге все сложилось так, как сложилось.
Мама привела меня в балет без моего желания. Они с папой на этом настояли. Поэтому она чувствовала свою ответственность за этот выбор и понимала, что должна сделать максимум, чтобы мне помочь.
Еще хотелось бы рассказать один случай из детства. Я занималась художественной гимнастикой, а мама обычно ждала меня в предбаннике перед залом. У нас после основных занятий в самом конце были еще растяжки (самое ужасное, что могло быть). И вдруг мама слышит родной вопль — это я кричала от боли. В итоге она не выдержала, забежала в зал, убрала руки тренера от меня и сказала: «Ну все, хватит». Конечно, как тренер, она понимала, что поступает абсолютно неправильно, но как она потом сказала, ее материнское сердце тогда не выдержало.
