Мария Докучаева

«Это настоящее сценическое счастье, когда ты не задумываешься, как сделать пируэт, а получаешь кайф от нахождения на сцене, танца, внимания зрителя, красивой пачки, сверкающей в свете софитов», — говорит Мария Докучаева, студентка выпускного курса МГАХ по классу Бобровой Елены Александровны, старшего преподавателя кафедры классического танца и заслуженного работника культуры РФ.

Во время общения с Машей кажется, что ее мысли находятся в идеальном порядке, что помогает сделать выходы на сцену юной балерины особенно выверенными и осознанными. О трансформации понимания балета, первых сольных партиях в академии, ритуалах перед выходом на сцену Маша рассказала в интервью нашему журналу.

Интервью: Елизавета Емелькина

Фото: Алиса Асланова

Маша, как ты пришла в балет?

Моя мама до пятого класса училась в Академии им. А.Я. Вагановой, но потом по разным причинам ушла из балета и закрыла дверь в этот мир. Наверное, у нее случилась небольшая психологическая травма — если ты в балетный мир вливаешься, очень сложно с ним расставаться.

Когда я была маленькой, мама заметила у меня данные, и я начала заниматься в танцевальных студиях для общего развития. Как-то раз мы с родителями случайно проезжали мимо МГАХ, зашли в здание посмотреть из любопытства, как все устроено, и попали в дни набора детей на подготовительное отделение академии, куда мы чуть позже пришли поступать.

Ты занималась с удовольствием?

Не сказала бы, что мне тогда было очень интересно заниматься: о балете я знала мало, на спектаклях ни разу до этого не была. Учиться поначалу было скучно, тяжело и неприятно, потому что я не понимала, для чего это нужно, в чем важность. Тогда балет меня не интересовал,  хотелось поскорее пойти с друзьями поиграть после занятий. Но постепенно, где-то в третьем-четвертом классах, когда нас стали задействовать в спектаклях Большого театра в детских ролях, я начала прикасаться к настоящему искусству, смотреть на артистов, на сцену, видеть зрительный зал и втянулась так, что сейчас не представляю, чем бы могла заниматься кроме балета, и не вижу себя ни в какой другой профессии. Хотя в детстве я хотела стать дизайнером, ветеринаром или морским биологом (была уверена, что найду живого мегалодона).

Как у тебя формировалось понимание балета и отношение к этому виду искусства?

Сначала я думала, что залог успеха артиста балета — дикое старание. Я была уверена, что надо зажать все мышцы, быть как камешек и ждать, когда педагог похвалит. Такое отношение сыграло со мной плохую шутку, потому что я не думала головой, не вникала в суть движения или позы, не получала удовольствия от процесса. Я видела смысл в старании, а на сам танец внимания не обращала. Сейчас я много что могу технически сделать, не задумываясь, и теперь балет для меня — гармония. Когда я выхожу на сцену, мир замирает, время останавливается, остается только движение и зрители. Эти моменты — то, ради чего мы начинаем каждый свой день с demi plie. Это настоящее сценическое счастье, когда ты не задумываешься, как сделать пируэт, а получаешь кайф от нахождения на сцене, танца, внимания зрителя, красивой пачки, сверкающей в свете софитов.

Со стороны кажется, что у вас один из самых гармоничных и сплоченных классов в академии. Так ли это на самом деле?

Абсолютно так. В кругу девочек нет той стереотипной и нездоровой конкуренции. Наоборот, даже сейчас, в особенно напряженный период экзаменов и концертов, мы поддерживаем друг друга, вместе отдыхаем, ходим гулять. Кстати, для нас абсолютно нормально меняться купальниками, юбками друг с другом. Думаю, это один из показателей семейной атмосферы внутри класса.

Как думаешь, почему у вас такой дружный коллектив? Так совпало и повезло с одноклассницами или определенную роль сыграл педагог?

Наверное, и то и другое. В целом у нас все девочки отличные, но и педагог по классическому танцу Елена Александровна Боброва важную роль в сплочении класса играет. Она никогда не стравливает нас друг с другом. Я знаю, что иногда бывает такое, что педагог специально нагревает атмосферу, чтобы за счет конкуренции дети росли профессионально. У нас, наоборот, конкуренция творческая, когда важно, кто сделает лучше, чтобы остальные учились на удачных приемах. Если кто-то хорошо делает движение, наш педагог акцентирует на этом внимание, просит исполнителя еще раз повторить, ставит его в пример.

Когда тебя начали ставить в сольные партии?

Потихоньку выходить на сцену я начала в третьем классе в детских номерах. Повезло, что я была подходящего роста для участия в концертной практике как младших, так и старших классов. Сольные партии в академии мне дали на первом курсе, когда за полтора месяца до выпускного концерта поставили в двойку в «Пахите» из-за того, что девочка-выпускница получила травму. Ничего хорошего сразу не получилось: не было навыка взрослых ролей, до этого я не брала вариаций. Тем не менее меня оставили в балете, и на тот момент с небольшой, но очень важной и значимой для себя партией я справилась. В этом году в поездках в Кемерово, Владивосток и Калининград я танцевала pas de deux из «Арлекинады» и Дульсинею из картины «Сон Дон Кихота».

Что тебе ближе: игривая Коломбина или более сдержанная и классическая партия Дульсинеи?

Мне нравятся обе роли, я к ним по-разному отношусь. Сначала в моей репетиционной жизни появилась Коломбина, потом мы начали готовить Дульсинею. И первое время я почти не видела себя во второй роли, мне хотелось больше себя проявить, выйти за рамки классического образа, вложить в исполнение что-то свое — руки, положение головы или корпуса. От невозможности это сделать мне было не очень комфортно. После того как с вариацией Дульсинеи я начала выходить к зрителю на концертах, почувствовала единение с ней и все встало на свои места.

А вот Коломбина — полностью моя история, каждая репетиция приносит удовольствие. Я ее, кстати, буду танцевать на выпускных концертах. Очень рада, что она со мной.

Выпускной год выдался очень насыщенный. Помимо учебы, подготовки к экзаменам, участия в конкурсах, выступлений, творческая группа МГАХ, и ты в ее числе, с концертами была в Кемерово, Владивостоке и Калининграде. Как ты справилась с такой нагрузкой и ритмом?

Я бы ничего не меняла в этом году, если бы была возможность прожить его еще раз. Я получила огромный сценический опыт, хотя подготовка государственного экзамена, на что, по идее, должен был быть заточен этот учебный год, шла гораздо тяжелее, чем могла бы, будь у нас было больше времени. Тем не менее я очень рада, что в этом году у нас была возможность так много выступать на разных сценах, даже не приспособленных для балетного спектакля. Я уверена, этот опыт поможет в театре, куда я приду не просто выпускницей академии, не умеющей выбираться из трудных ситуаций, а с неким багажом, дающим знание, как выходить из непредвиденных положений.

Как ты обычно отдыхаешь?

Я очень люблю гулять. Прогулки для меня — источник сил. Мы с подругами в обеденный перерыв стараемся выходить из академии на улицу, ведь под солнцем жизнь становится намного приятнее, а от свежего воздуха после душных залов буквально темнеет в глазах. Я также люблю смотреть кино, хорошее кино. Мне нравится погружаться в сюжет, переживать историю персонажей, испытывать новые эмоции. В целом, для меня отдых означает возможность забыть о проблемах, не давать им накапливаться. Прийти к состоянию покоя мне помогает общение с семьей, друзьями. Жизнь балетом, как бы я его ни любила, не ограничивается. Существует огромный мир за его пределами, в который очень интересно окунаться, выходя из репетиционного зала.

Если я не ошибаюсь, у тебя есть некий ритуал перед выступлениями.

Верно. В начальных классах в театре мы танцевали амуров в «Дон Кихоте». Я не помню, кто танцевал Повелительницу дриад тогда, но перед одним из спектаклей я увидела, как эта балерина целовала свою руку и прикладывала ее к сцене. Я запомнила этот момент и, когда начала выходить в сольных партиях и впервые почувствовала волнение перед спектаклем, почему-то мне захотелось сделать так же. Я не суеверный человек, но мне показалось, что раз балерина в театре так поступает, то в это заложен смысл. С тех пор я переняла этот ритуал — перед выходом на сцену я всегда целую руку и передаю поцелуй каждому пуанту и полу сцены. Тем самым я вхожу в договор со своими ногами и со сценой: «Мы объединились, и теперь у нас все получится».

Есть ли у тебя кумир в балетном мире?

У меня нет кумира, которого я бы боготворила, но есть великие балерины, у каждой из которых я хочу что-то перенять. Потому что любой человек, который достиг высоты в этой профессии, по-своему уникален. Например, на днях я была на балете «Раймонда» с Екатериной Крысановой. Я подумала, что, если мне посчастливится танцевать партию главной героини этого балета, я обязательно вспомню, как это делала Екатерина. Но я не буду повторять, а вдохновлюсь образом, который она создала.

Какие партии больше всего хочется станцевать?

Хочу станцевать Черного лебедя из балета «Лебединое озеро», прочувствовать образ и энергетику и попробовать свои силы в исполнении этой роли.

Для тебя было важно получить хорошую оценку на государственных экзаменах?

Да. Отчасти это из-за синдрома отличника, но в большей степени из принципа. Если я могу сдать экзамен на высший балл, то почему бы это не сделать?

Пугает ли тебя ставка кордебалета, через которую проходят многие новые артисты в театре?

В театре все начинается заново, я к этому готова. Танцевать в группе мне всегда было тяжело, потому что сложно сдерживать свое отношение к танцу, непросто себя остановить и не сделать где-то с запозданием, где-то лиричнее рукой и так далее. Меня немного страшит перспектива работать в кордебалете, это правда. Но я понимаю, что эта ставка обязательна, и думаю, что справлюсь.