Новый год — это блеск снега в вечерних огнях и кружево ледяного инея на окнах, сияние елочных гирлянд и их переливы в шампанском, брызги-стразы бенгальских огней и предвкушение чуда. Чуда и красоты, того, что дарит магия балета. На сцене великие балерины сияют в танце и в безупречных костюмах, очаровывают чувственным гримом и сверканием дивных украшений, творят драгоценное волшебство. Неудивительно, что и в жизни дивы выбирали утонченное обрамление своему образу.
Анна Павлова
Образец вкуса и аристократического танца Анна Павлова, попав во Францию, тут же стала иконой стиля. В начале 1920-х Париж одевался à la Pavlova, подражая ее манере заворачиваться, как в кокон, в многослойные тонкие ткани и драпироваться в расшитые испанские манильские шали с кистями. Ее требовательность к кутюру, обуви и шляпкам, которые шили почти всегда исключительно на заказ, любящий супруг Виктор Дандре описывает не в одной главе в своих мемуарах «Моя жена — Анна Павлова», он посвятил этому несколько десятков страниц.
Украшения же увлекали Павлову как произведения искусства, а не как объект желания. Драгоценности она предпочитала или надевать на сцене, или хранить в банковском сейфе, а не декорировать ими свои строгие образы. И все же нитки крупного жемчуга или серьги с крупными жемчужинами-каплями можно с легкостью рассмотреть на черно-белых фотографиях божественной балерины. Эти же кадры свидетельствуют еще об одном знаковом украшении Павловой — большом рубине, который балерина прикалывала на костюм Лебедя: он сиял прямо на корсете темно-алым цветом, будто окровавленная рана на белоснежных перьях.
Наталья Макарова
Преданной поклонницей жемчуга оказалась и экстравагантная Наталья Макарова. Точеный овал лица первая леди западного балета подчеркивает, убирая волосы под шелковые платки, из которых сочиняет стильные композиции в восточном стиле. Красоту лебединой шеи и сияние глаз в ее образах часто оттеняет именно жемчуг. Любимый сет балерины из иссиня-черного жемчуга: это ожерелье-нитка и серьги на бриллиантовой дорожке.
Другой любимый аксессуар Натальи Романовны способен вывести из равновесия своей драгоценной бескомпромиссностью даже самых стойких фанатов luxury. В 2012 году на 35-й премии Центра Кеннеди она получала награду за вклад в американскую культуру вместе с Дастином Хоффманом и группой Led Zeppelin. Для торжественной церемонии балерина выбрала темно-бордовое платье, расшитое вручную камнями, а к нему серьги — крупные рубины, обрамленные четырнадцатью бриллиантами, которые спускаются к заметным жемчужинам — на этот раз белым.
Галина Уланова
Галина Сергеевна Уланова всегда славилась изысканным, но скромным и лаконичным стилем. Ее образы никогда не изобиловали украшениями и тем не менее не были лишены тихой роскоши: ей не были чужды жемчужные серьги, бриллиантовые ожерелья, кольца с сапфирами, старинные подвески, бусы с бирюзой, камеи и броши, которые она доставала из драгоценных шкатулок в честь особых случаев. В 2020 году в Театральном музее им. Бахрушина прошла выставка, посвященная Улановой, где рядом с нарядами Salvatore Ferragamo, Christian Dior и Gucci были выставлены любимые драгоценные аксессуары балерины, утонченные и сдержанные.
Несколько экспонатов заслуживали особого внимания, например длинные серьги с кольцами, украшенные жемчужинами и горным хрусталем, или брошь из золота, рубина и бирюзы в виде силуэта собаки, которое напоминало о любимом пуделе Галины Сергеевны по кличке Бо́льшик, подаренном лондонскими поклонниками. Нельзя было пройти мимо подернутого патиной цветка, инкрустированного алмазами и бриллиантами: бутон из золота и серебра на платиновой цепочке датируется XIX веком. В 1980 году этот антикварный кулон дополнял праздничным вечером в Большом театре в честь юбилея балерины ее шелковое синее платье-макси с тонким индийским орнаментом. Акцент на выставке был сделан на итальянской подвеске по мотивам римской мраморной маски «Уста правды» — одно из самых любимых украшений Улановой, о чем свидетельствует многочисленная фотохроника.
Майя Плисецкая
Суперзвезда и муза величайших кутюрье — от Ив Сен-Лорана до Пьера Кардена, — Майя Плисецкая продумывала свой стиль до мельчайших деталей, включая украшения. Ее шкатулки переливались сиянием бриллиантов, синевой сапфиров, зеленью изумрудов, глубиной янтаря и блеском золота. Драгоценности великой диве преподносили в подарок поклонники, что-то она разыскивала в Москве сама — в условиях дичайшего советского дефицита. Фотокамеры запомнили ее и в лаконичном жемчуге, и с крупными брошами на элегантных жакетах (одну такую брошь — работы Фаберже с сиреневым акцентом — презентовал Плисецкой Морис Бежар после премьеры соло «Айседора»), и со сложным геометрическим футуризмом, исполненным в желтом золоте, и, конечно, в бриллиантах.
Правда, в одном из интервью Майя Михайловна признается, что никогда не любила носить дорогие украшения: постоянные мысли о том, в какой гримерке забыто бриллиантовое кольцо, и о колье на шее стоимостью в полквартиры угнетали ее. Известно, как, восхищенная танцем Елены Филипьевой, она подарила юной балерине свое кольцо, а Алине Сомовой после исполнения партии Царь-Девицы в балете «Конек-Горбунок» Родиона Щедрина — антикварные серьги. Однажды после спектакля Сильви Гиллем Плисецкая вынула из ушей старинные серьги, подарок Лили Брик, и отдала их потрясенной Гиллем со словами: «Носите на здоровье». Великолепие балерины подчеркивали не только высокий стиль, но и широта жеста, как и положено истинной богине.
Камея Софьи Головкиной
У выдающейся балерины, педагога, многолетнего ректора Московского хореографического училища, которое Головкина возглавляла с 1960 по 2001 год, не было недостатка в украшениях. Среди студентов даже бытовал обычай угадывать настроение Софьи Николаевны по драгоценному гарнитуру: по нему можно было понять, в духе ли строгий учитель. Серьги, кольца, кулоны, браслеты менялись, но один нюанс оставался неизменным — это камея. Брошь, ставшую визитной карточкой Головкиной, подарил ее первый муж — хореограф и новатор балета Федор Лопухов.
Софья Гайдукова, внучка Софьи Головкиной:
«У Головкиной была белая кожа и греческий профиль, от чего Федор Лопухов называл супругу «Моя камея». Так и случилась брошь с изысканным ликом в золотом обрамлении мелких бриллиантов. Головкина никогда не расставалась с этим украшением, называя его своим талисманом. На 85-летие Софьи Николаевны наша семья подарила ей выполненную на заказ специально к юбилею камею с ее портретом, украшенную золотом, бриллиантами и сапфирами. Она поблагодарила нас, расцеловала и отложила подарок в дальний угол. Камея Лопухова все равно оставалась самой дорогой ее сердцу. Мы бережно храним эту реликвию, и я даже не решаюсь ее чистить: очень не хочется, чтобы она потеряла налет эпохи и аромат времени».
Текст: Ольга Угарова
